Секретный нацистский проект назывался «Fuchsaugen» («Лисьи глаза»*). Первоначально он состоял из разведывательной группы нацистских солдат в Шварцвальде («Чёрный Лес»), ищущих Его, потому что нацистам каким-то образом известно, что его привлекают леса, но Шварцвальд — в особенности, потому что маленькая деревушка в лесу рассказывала о многих мифах и легендах, в которых упоминалось высокое существо. Эксперименты были проведены в секретной подземной лаборатории, в двенадцатой камере объекта под названием «Лаборатория Наполеона», расположенного глубоко в Баварской Соляной Шахте неподалёку от Берхтесгадена, Германия. Единственным доказательством существования проекта был дневник Себастьяна, но возможно, что есть какие-то просочившиеся секретные нацистские документы или отчеты, ссылающиеся на него и его последующий провал. Цель экспериментов состояла в том, чтобы изучить Тонкого Человека, выяснить, как работают его способности, и попытаться воспроизвести их, или просто использовать Тонкого Человека в качестве сверхъестественного оружия на стороне Оси. Из существующей документации неизвестно, как они поймали Тонкого Человека. Это наталкивает на мысль, что Его каким-то образом заманили на объект учёные или же другая часть их сил. Удалось ли им что-нибудь узнать из этого? Нет, все эксперименты не принесли никаких убедительных результатов о том, как работает или даже существует Тонкий человек. Хотя Он и был виден человеческому глазу, Он не излучал никакой энергии и не имел измеримой массы. Нацистские приборы, будучи более совершенными, чем любая человеческая технология в то время, вообще ничего не смогли выявить у Тонкого Человека. Единственный вывод, к которому они смогли прийти до того, как лаборатория была уничтожена, состоял в том, что это существо было аномалией в структуре пространства, времени и в самом существовании материи и энергии. Никаких доказательств этих результатов так и не было найдено, потому что лаборатория была полностью уничтожена, но секретные документы с какими-либо результатами, которые лаборатория смогла отправить, не принесли ничего существенного.

Примечание:
*Название проекта «Fuchsaugen» («Лисьи глаза») заставляет вспомнить одну из записей Дневника Майло под названием «Лиса». Ознакомиться с ней можно здесь: https://ficbook.net/readfic/7100819/22951473#part_content

Предисловие к записи №1

Обычная начальная запись в дневнике после вступления в армию.

Запись №1

Моя дорогая Анхен*, Мы уже несколько недель в разлуке, а я всё ещё вижу перед собой твоё прекрасное лицо и слышу твой сладкий голос, звенящий в моих ушах. Я молюсь, чтобы ты простила меня. Я знаю, что ты будешь читать это значительно позже того момента, как я напишу это, но я не потерплю, чтобы цензоры поступили по-своему с моими личными словами к тебе. Этот дневник наш и только наш, запись моих приключений, которыми мы когда-нибудь сможем поделиться с нашими малышами. Я знаю, что ты поймёшь. Сегодня я отправляюсь на войну. И во мне до сих пор нет страха, потому что твой образ сопровождает меня, как ангел-хранитель. Моя богиня, я просыпаюсь каждое утро с твоим именем на устах и с ним же заканчиваю свои вечерние молитвы. Воздух здесь свеж, а округа очень красива. Это Божья страна. Твоя, моя и Фюрера. Сегодня я иду завоёвывать Европу во славу Третьего Рейха, завтра же — целый мир!


*Мы долго думали над тем, как будет правильнее перевести это имя, и всё же решили остановиться на Анхен, а не на Анне или Эннхен.

Предисловие к записи №2

Некоторое время спустя. Обычная возобновляемая запись в дневнике — Себастьян вновь открывает свой дневник, узнаётся, что он был принят работать охранником в медицинском подразделении в Баварских соляных шахтах (недалеко от Берхтесгадена?). У Гитлера там был дом: «Орлиное гнездо» или Кельштайнхаус. Неподалёку от Кёнигсзе («Королевское Озеро») — старая церковь: Церковь Святого Бартоломея. Без сомнения, каким-то образом используется армией. Себастьяну не разрешается отправлять или получать почту. Он ведёт дневник как журнал, чтобы позже поделиться им со своей Анхен.

Запись №2

Моя дорогая Анхен, прошло несколько недель с тех пор, как я впервые написал в этом дневнике, и я сожалею о таком провале в моей памяти. Я клянусь обновлять наш дневник как можно чаще, чтобы мы могли просматривать эти записи с гордостью в наших сердцах. За последние несколько недель я добился значительного прогресса в нашем деле, и Капитаны были впечатлены моими стараниями и настойчивостью. Завтра меня переведут в Медицинское Исследовательское Подразделение недалеко от Баварских Соляных Шахт, так как они попросили больше Охранников. Были выбраны только лучшие, любовь моя, и я с гордостью могу сказать, что меня тоже выбрали. Увы, я больше не могу отправлять или получать письма, и я буду скучать по чтению твоих милых слов после каждого утреннего пробуждения. Это для нашей безопасности, дорогая Анхен, поскольку расположение этих шахт находится неподалёку от одного из домов Фюрера. Я бы опасался того, что одно из твоих писем перехватит враг. Я продолжу вести этот дневник как сборник писем, которые не смогу отправить, и я уверен, что по возвращении я вспомню с тобой эту историю с множеством смеха. Моя дорогая, милая Анхен, я должен скоро уехать — я должен закончить сборы. Я напишу больше позже, любовь моя.

Предисловие к записи №3

Недолгая остановка на объекте для инструктажа об их миссии. Первая встреча с Финном (он всё ещё не знает Ларса). Рассуждения о том, почему они там. Финн вслух интересуется, будут ли они тестировать вооружение. Новобранец Франц пытается подтвердить это, чтобы казаться знающим.

Запись №3

Сегодня мы остановились на объекте, чтобы получить информацию о нашей предстоящей миссии. Он мало чем отличается от кабинета доктора Штейнберга — сплошь зелёный линолеум и побелённые стены! Удивительно, что этот офис находится посреди Соляных шахт — у главного врача, должно быть, в качестве пациентов птицы и медведи! Кроме нас, на сто миль вокруг не должно быть ни одной христианской души. Я предполагаю, что многие из них были вывезены из с этой территории, чтобы учёные могли спокойно работать. Благодаря вооружённой охране это будет обеспечено! В Шварцвальде, в дне пути отсюда, есть небольшая деревня. Именно там они получают свои припасы, и вероятно, что там же мы будем получать и наши. Пока я не забыл — ты никогда не поверишь, кто в моём наряде! Родственник самого Натана! Его зовут Финн Эйслер — славный молодой парнишка 19-ти лет, может быть, нам стоит представить его Мике, когда мы вернёмся? Мы провели вечер, делая ставки на то, зачем нас сюда позвали. Финн верит, что мы, возможно, испытываем какое-то новое оружие, и, честно говоря, очень благодарен за нахождение вне линии фронта. Некоторые другие парни согласны с этим, хотя я так не уверен. Около 20-ти лучших людей Третьего Рейха не обязательно должны провести несколько месяцев на охоте в Шварцвальде. Миссия, на которую мы назначены, называется кодовым словом «Fuchsaugen»*. Я подозреваю, что мы будем помогать охранникам, устанавливая более обширный периметр. Наше начальство сказало нам не устраиваться поудобнее. То, что мы охраняем, может быть оружием, а может и не быть, но я чувствую, что вряд ли мы вообще когда-нибудь это увидим. Ладно, хватит выстраивать теории. Я держу тебя в своих мыслях, а нашу книгу — над своим сердцем.

Примечания:
*«Fuchsaugen» — «Лисьи глаза»

Предисловие к записи №4

Себастьян рассказывает о некоторых работах, которые выполняют учёные комментирует полученный им инструктаж. Выясняется, что они в лесу для того, чтобы что-то искать, хотя он не знает, что именно — объект/животное/разумное существо.

Запись №4

5 Рейхсмарок* в бездну! Никогда не позволяй мне играть в азартные игры, моя дорогая, это погубило бы меня. Как оказалось, мы здесь не для того, чтобы испытывать оружие (Финн променял несколько сигарет — ты бы слышала, как он выл!), и не для того, чтобы устанавливать периметр. Вместо этого нас назначили в качестве разведчиков в Шварцвальде. То, что именно мы ищем, несомненно, засекречено. Я полагаю, они думают, что мы узнаем это, когда увидим. Это очень странно. Я подразумеваю, что если бы это были вражеские солдаты, то не было бы ничего плохого в том, чтобы сообщить нам. То же самое, если бы это был какой-нибудь зверь. В конце концов, мы — немцы! Охота у нас в крови! Некоторые из парней начали шутить о монстрах и других нечестивых существах. Я сомневаюсь, что Самиэль** притаился в ожидании, чтобы околдовать наши пули и причинить другие неприятности. Тем не менее, парни норовисты и горят желанием отправиться завтра в путь. Возможно, мы победим это таинственное существо, и если мне повезёт, то я потребую кусок его шкуры, чтобы держать его над нашей накидкой.

Примечания:
*Рейхсмарка — денежная единица Веймарской республики, Третьего рейха и послевоенной Германии с 1924 по 1948 год. Себастьян проспорил.
**Самиэль (Самаэль) — олицетворение зла, злой дух: этим именем евреи называли старшего дьявола, играющую немалую роль в немецких легендах.

Предисловие к записи №5

Себастьян пишет о разговоре, который был у него с Финном о их семьях или же о их отсутствии. В том числе и с Ларсом, возможно, мягко (или не очень мягко) подшучивая над ним. У Ларса никого нет.

Запись №5

Снова бобы. Уже всё остыло к тому времени, когда я смог сесть за еду, но, возможно, это лучше бутербродов, хотя мне уже всё равно, что есть. Мы только что закончили разбивать лагерь в крошечной долине примерно в 6 милях от восточной границы Шварцвальда. Он в укромном месте и неподалеку имеется доступ к ручью с пресной водой — идеальный вариант. Слушая разговоры мужчин, можно было бы поверить, что мы находимся в кафе в Вене, а не в военном лагере у чёрта на куличках. Я пытаюсь расслабиться, любовь моя, и думаю о тебе, но атмосфера почему-то кажется неправильной. Слишком просто. За ужином многие парни делились историями о своих семьях — некоторые даже показывали знаки внимания (ленты) от своих близких. Один парень показал пустой флакон из-под духов, который, как он клялся, всё ещё хранил её запах. Другой показал жетон, который, как мы все клялись, должен был быть гильзой от дробовика, но при ближайшем рассмотрении оказался на самом деле тюбиком губной помады винного цвета. Он утверждал, что пьянел от её поцелуев. Рядовой, которому не могло быть больше 16 лет, утверждал, что у него есть комплект — и я прошу тебя не краснеть слишком сильно — нижнего белья его возлюбленной, спрятанный глубоко в их шатре. Как же мы смеялись! Будь уверена, я сохранил твою ленту в целости и сохранности в этом самом дневнике. Я эгоистичен в своей любви и предпочитаю оставить тебя для себя. Несмотря на все разговоры о семье и любви, один парень был странно молчалив. Ларс Мюллер, двадцать семь лет. Он вместе с довольно общительным рядовым Францем делит шатёр со мной и Финном. Кажется, он несёт в сердце тяжесть и гнев. Я чувствую, что он не тот человек, которому можно перечить. В любом случае, я должен отдохнуть, моя дорогая, так как завтра мы начнём наше первое патрулирование. Я ношу твоё сердце в своём.

Предисловие к записи №6

Себастьян рассказывает о окрестностях, спускается к реке*. Животных нет. Он пока не замечает этого, но, возможно, мы сможем работать над тем, чтобы в лесу не было живых существ — они очень пугливы и, как правило, держатся подальше от лагеря.

Запись №6

Знаешь, чего мне не хватает? Пения птиц. Ты помнишь маленького попугайчика, которого Мика держала на окне в своей комнате? Он пел так сладко и храбро, наполняя дом весельем и счастьем. В нашем доме не было такого, чтобы не звучала музыка. Пока попугайчик не умер. Я никогда не думал, что тишина может быть такой громкой, как в тот день. Она давила мне на уши. В этом лесу мне кажется, что все маленькие птички в мире умерли. От них не доносится ни звука, как и ни от кого-нибудь другого, если уж на то пошло; даже дуновения ветра, чтобы пошевелить деревья над нами, как будто сам звук пропал. Даже собаки не спокойны и нервничают, держась поближе к своим хозяевам. Франц утверждает, что он видел барсука во время своего патрулирования в нескольких милях от лагеря. Однако он убежал от него с таким страхом, что через мгновение показалось, будто его никогда и не было. Это довольно странно — может быть, то, что мы ищем, может изгнать зверей из этого места? Как кошки и собаки убегают перед надвигающимся землетрясением? Или как стаи птиц улетают перед надвигающейся бурей? Остальные ничего не понимают в этом, но я не могу не быть настороже.

Примечания:
*Предисловие №6 было обрезано, чтобы избежать большого спойлера.

Предисловие к записи №7

Себастьян снова подслушивает начальство. Выясняет, что предмет их поисков, на самом деле, разумное существо. Разочарован тем, что они застряли в лесу, гоняясь за призраками, в то время, как он мог бы сражаться на передовой за свою страну.

Запись №7

Сегодня мы отправились на патрулирование окраины деревни. Мы нашли камни, выложенные вокруг телёнка, которого явно зарезал человек. Другие отметины на земле неподалеку говорили о том, что это не первый случай. Ужасно, конечно, что какой-то сумасшедший мог так поступить, но это несовсем в нашей юрисдикции. Во всяком случае, ещё одно любопытное событие! Когда я проходил мимо одного из офицерских шатров, я случайно услышал странный разговор, который вёлся внутри. Из того небольшого отрывка, который мне удалось услышать, выяснилось, что то, что ищет наш отряд, на самом деле человек. Если я не ошибся, то не могу понять, как один-единственный человек может стоить целого отряда из двадцати солдат? Как же жутко. Было бы весьма печально, что наша таинственная цель — всего лишь беглец. Однако мне кажется странным не столько сам разговор, сколько то, почему они не говорят нам об этом прямо.

Предисловие к записи №8

Возвращение Ларса. Улучшение отношений между ним и Себастьяном — он решил, что ему нравится Себастьян и он в целом относится к Финну дружелюбно-безразлично. Он извиняется за то, как вёл себя раньше.*

Запись №8

Сегодня мне удалось подружиться с Ларсом. Финн и Франц были назначены на патрулирование, оставив Ларса и меня одних в шатре. Он точил свой нож, пока я чистил свой «Вальтер». Ларс начал открываться мне, рассказывая, как осиротел во время великой войны в три года. Он никогда не знал семьи, его воспитывали в детском доме. После своего совершеннолетия, он записался в армию, и военные взяли его на воспитание. Я считаю, что мы хорошо ладим друг с другом. Он участвует в разговорах с Финном, Францем и другими, но начинает всегда их только со мной. Учитывая его поведение до этого, я рад, что мне удалось пробиться к нему. Лучше иметь слышащего друга, чем молчаливого врага.

Примечания:
*Было удалено предложение из-за спойлера к сюжету.

Предисловие к записи №9

Одна из немецких овчарок сходит с ума, когда гуляет со своим дрессировщиком. В конечном счёте это приводит к отказу от содержания собак.

Запись №9

Нам пришлось застрелить собак. Всех. В воздухе чувствовался кислый, металлический привкус, когда мы услышали лай из глубины леса во время нашей смены. Этот гул разорвал воздух и заставил всех практически выпрыгивать из своей кожи. Как же псы завывали — словно перестали быть животными и превратились в демонов. Мы поспешили вернуться в лагерь, надеясь обнаружить их хотя бы на поводках. Трое задушили себя сами, свежая кровь запеклась на их ошейниках. Остальные выглядели бешеными, из их пасти стекала жёлто-красная пена. Мы из сострадания вытащили пистолеты, Анхен. Они продолжали выть ещё несколько минут после того, как мы их застрелили. Я слышу вой даже сейчас, во сне. Должен сказать, что я, всё-таки, предпочитаю тишину.

Предисловие к записи №10

Первая вылазка в деревню за припасами. Себастьян пробует хлеб и рассказывает о старой еврейской пекарне дома. Окончательное решение. Финн впервые встречает Клару. Себастьян вспоминает, как он впервые встретил Анхен.

Запись №10

Милая Анхен, помнишь ли ты ту первую булочку, которую мы разделили в пекарне господина Розенберга*? Запах сладостей, пекущихся в духовке, тепло свежей сдобы, когда мы разламывали её, чтобы разделить. Я вспомнил об этом сегодня, когда мы отправились в ближайший город за продуктами. Там была причудливая пекарня, не похожая на ту, которую мы часто посещали. Как только я в неё вошёл, мне показалось, что я вернулся домой, и пришлось напомнить себе, что ты не здесь, не со мной. Пожалуйста, напомни мне о ней, когда я вернусь, чтобы мы снова посидели там вместе. По правде говоря, именно по простым вещам я скучаю в эти тяжёлые времена. Пекарня семьи из Фестербурга казалась достаточно милой, и выпечка была такой же вкусной, как они утверждали, но она не идёт ни в какое сравнение с выпечкой Розенберга. Какой позор, что ему пришлось бежать в Швейцарию вместе со своей семьёй. Я надеюсь, он открыл там ещё одну пекарню, чтобы другие могли наслаждаться так же, как и мы. Дочь пекаря, Клара, напоминает мне дочь самого Розенберга, Зельду. Она понравилась Финну, так что, похоже, нам придётся искать другого жениха для Мики!

Примечания:
*Господина Розенберга - в оригинале пишется как «Herr Rosenberg’s». Фактически, приставка «Herr» у имени является вежливой формой упоминания мужчины и может опускаться, в зависимости от контекста.

Предисловие к записи №11

Себастьян застаёт Ларса, бормочущего о том, что в лесу нет животных. Себастьян пытается возразить ему, чтобы он почувствовал себя лучше, но понимает, что Ларс прав. В конце записи, когда Ларс засыпает, Себастьян задаётся вопросом, почему на территории комплекса работает так много солдат, если они так скрыты от посторонних, и животные, похоже, не являются проблемой.

Запись №11

Теперь, когда Ларс наконец-то уснул, я могу писать. Я вернулся в шатёр, обнаружив его сгорбившимся в углу и что-то бормочущим. Глаза его были расширены и пристально глядели в пустоту. Я опустился на колени, чтобы получше рассмотреть его, но он, казалось, смотрел сквозь меня, как будто я был невидимым. Он продолжал говорить:

— Он пуст.

Снова и снова, сжимая тролльский крест, который он носит на шее. Когда я спросил его, что именно пусто, он ответил:

Лес. Лес пуст. Пустой.

Я попытался утешить его, но он продолжал бормотать.

— Там нет жизни. Даже мы мертвы. Даже мы мертвы, стоя на своих ногах.

Я вышел наружу, чтобы поискать медика. Однако, вернувшись внутрь, я обнаружил, что Ларс погрузился в глубокий сон. Странный он, этот Ларс. Кажется, он самый суеверный из всех нас. Хотя я тоже не могу игнорировать скудость дикой природы с момента нашего прибытия. Никто из нас не может.

Предисловие к записи №12

Ещё один поход в деревню. На этот раз Себастьян не идёт, идут только Финн и Лукас, который с разрешения сержанта Гейне приносит несколько кроликов для еды. Двух породистых кроликов солдаты назвали по именам, поселив их в окрестностях лагеря: самку, пыльно-коричневую, пухлую после родов, назвали Мутти, а самца, красивого серого, — Вольф*.

Запись №12

Наконец-то хорошие новости. Сержант Гейне разрешил нам привезти из деревни пару зайцев для разведения. Наконец-то кроличье рагу! Конечно, здесь нет ничего, что сравнится с тем, что готовишь ты, моя дорогая, но будет неплохо почувствовать вкус домашней еды. Финн и Лукас привезли их сегодня днём. Самца, красивого и серого, — ребята назвали его «Вольф» — и самку, пыльно-коричневую и уже пухлую после свежего помёта. Мы решили назвать её «Мутти». Возможно, не очень креативно, но ей подходит. Кажется, они счастливы в своём загоне, хотя кто может судить о счастье кроликов? Если повезёт, они будут помогать нам поддерживать хорошее настроение.

Примечания:
*Вольф или же в прямом переводе волк.

Предисловие к записи №13

Себастьян не скрывает, что считает патрулирование бессмысленным. Франц, нервный рядовой, выглядит нездоровым. Они ничего не находят, но солдат теперь посылают в патрули ежедневно, хотя им запрещено покидать лагерь ночью под страхом сурового наказания.

Запись №13

Ещё одно бесполезное патрулирование сегодня. Мы совершали обход, как обычно, и я клянусь, что он не приносит никакой пользы. За всё это время, с самого начала наших дежурств, на нас ни разу не напали, не устроили засаду и даже не подняли по тревоге, только велели следить за всем подозрительным. Офицеры, кажется, не обращают внимания на отсутствие зверей, которое мы с остальными заметили, но всегда бдительны, как будто ждут, что что-то произойдёт. Я постоянно замечаю сержанта Гейне стоящим перед их шатром, устремив взгляд на деревья. Также часто отсутствует ветер. Временами можно просто смотреть вдаль сквозь деревья, и всё это будет казаться огромной неживой картиной. Признаюсь, что я довольно расстроен тем, что мы застряли в этом лесу, гоняясь за призраками, в то время как я мог бы сражаться на передовой за страну.

Предисловие к записи №14

День рождения Анхен — короткая запись.

Запись №14

Я храню твою фотографию рядом и смотрю на неё каждый день. Хотя я не могу присутствовать на празднике, любовь моя, но молюсь, чтобы ты была в безопасности и наслаждалась жизнью в кругу семьи и друзей. Это первый твой день рождения, который мне придётся пропустить, и, хотя мне больно осознавать, что не смогу отпраздновать с тобой, твоя фотография поднимает мне настроение, когда я смотрю на неё, держа ленточку рядом. Возможно, во время нашей следующей вылазки в деревню я куплю что-нибудь, чтобы подарить тебе по возвращении. Желаю тебе всего наилучшего, моя дорогая Анхен.

Предисловие к записи №15

Себастьян составляет компанию Ларсу во время ночного дежурства. Ларс рассуждает о преимуществах членства в нацистской партии — главным образом, быть частью группы, которая больше, чем ты сам. Безопасность в количестве и т.д.

Запись №15

Анхен, ты когда-нибудь задумывалась, правильно ли то, что мы делаем? Смутные мысли, ты будешь плакать, и всё же я чувствую, что могу поделиться с тобой каждой своей оговоркой. Это был вечер, полный глубоких размышлений. Один из молодых рядовых попросил меня занять его место в ночном дозоре — хороший парень, тихий, в последние дни его сильно гоняли. Когда я пришёл в окоп, я сразу увидел моего напарника — Ларса. Если быть честным, признаюсь тебе, я был не без опасений. Я сочувствовал молодому рядовому и понимал его отсутствие. Этот Ларс странный, любовь моя. Я не смог бы задержать дыхание так же надолго, как он смотрит, кажется, не мигая, в лес. Возможно, идеальный сторож, но что-то... не совсем так. Возможно, потому что он чаще всего молчит. Не сегодня. Мы говорили, хотя он ни разу не взглянул на меня. Он спросил меня, зачем я здесь. Я сначала рассмеялся — ну, нам же, конечно, было приказано! Он не улыбнулся. Вместо этого он снова заговорил. О своей семье, или её отсутствии. О том, что нацистская партия теперь была его семьей. Фюрер был его отцом, Рейх — его матерью. Мы, военнослужащие, были его братьями и сестрами. Партия заботится о своих. Партия не будет напиваться и избивать до неузнаваемости женщину, которая родила вас, пока она не будет валяться на полу. Партия не будет намеренно морить тебя голодом, чтобы сделать ещё более жалким, прося деньги на улице. Партия будет защищать вас, кормить вас, одевать вас, уничтожать ваших врагов. Партия никогда не умрёт. Может ли это быть правдой, Анна? Можем ли мы все иметь долю бессмертия? И это... правильно? Или естественно? Полагаю, только время покажет.

Предисловие к записи №16

Во время патрулирования Себастьян ненадолго отлучается, возможно, слышит странные звуки (или что-то предвещающее Сленди) и натыкается на изуродованного оленя, который ещё дышит. Он избавляет его от страданий. Вернувшись в лагерь, обнаруживает, что Мутти родила несколько детёнышей.

Запись №16

Как часто жизнь следует по пятам за смертью. Сегодня мы отправились в другую часть леса. Солнечный свет струился сквозь деревья, образуя яркие колонны вдоль нашего пути. Красиво, но совершенно дико. Время от времени ветер шевелил деревья, создавая впечатление, что весь лес вздыхает. Вздох молчаливого леса. Солнце только начало скрываться за пологом, когда мы прошли мимо поваленной ели, уже не вечнозеленой. Я почувствовал тепло на затылке, которое исчезло так же быстро, как и появилось. Я остановился и услышал что-то другое — дыхание внезапно ускорилось и стало тихим и тяжёлым. Дыхание! Я пошёл на звук, потеряв из виду патруль через несколько секунд. Я шёл не против своей воли, а без воли, как будто не было другой возможности. За кустом торчал клубок ветвей... грубых, лишённых коры. Приблизившись, я заметил, что это вовсе не ветки, а рога! От неожиданности я замедлил шаг — как здесь мог оказаться олень? Месяцами не было никаких признаков дичи, и вдруг олень? Чем ближе я подкрадывался, тем быстрее дышало бедное существо. Наконец мои глаза увидели его. Они были полностью поглощены багровой кровью, ярче которой я ничего не видел в своей жизни. Глаза мои словно кусали и рвали его органы, уже разложенные на лесной подстилке. Внутренности были аккуратно вытащены из тела, ребра вскрыты, как устрица. Как он мог остаться в живых, я не понимал, как не надеялся на милосердного Бога. Я вытащил свой «Вальтер» и выстрелил ему в голову. Ты, наверное, считаешь меня чудовищем, Анхен. Я не чудовище. То, что изуродовало это существо, было чудовищем — настоящим, как в сказках, которые мы слышали в детстве. Несмотря на это, олень продолжал дышать. Я встал на колени и выстрелил ещё раз, в упор. В этот момент я услышал крики — патруль догонял меня. Наконец они прекратились, и я снова вздохнул, поняв, что не дышал уже какое-то время. Чувства вернулись ко мне, и я почувствовал тепло на передней части своей униформы. Кровь. Мои руки были покрыты кровью до локтей. Мои руки схватили его сердце. Оно было на полпути к моим губам. Поток криков и проклятий разбудил меня, и меня оттащили.

— Себастьян! Себастьян! Что ты наделал? — кричали они.

Посмотрел вниз. Я был чист, но на коленях было немного земли. Заикаясь, я объяснил, что избавил его от страданий, и, не слушая больше ничего, начал свой путь в лагерь самостоятельно. Они не остановили меня — они были заняты тем, что спасали мясо, которое могли ещё спасти. Я обернулся и увидел не храбрых, добродетельных немецких мужчин, а силуэты, тёмные и зловещие, на фоне контрастных потоков умирающего солнечного света. Мутти родила несколько детёнышей. Четырёх — трёх девочек и одного мальчика. Наш первый «урожай».

Предисловие к записи №17

Финн просит одолжить помаду* Себастьяна для очередной поездки в деревню. Себастьян пишет о кошмаре, который ему снится.

Запись №17

В последнее время мой разум всё чаще и чаще блуждает в потёмках, и мне снятся яркие сны. Неприятные сны. Прошлой ночью мне снилось, что я продираюсь сквозь деревья, и что-то грозное преследует меня. Я летел, бежал гораздо быстрее, чем когда-либо прежде. Четыре тонкие золотисто-коричневые ноги несли меня гораздо дальше, чем две мои собственные. В конце концов я заметил на своем пути препятствие — высокое дерево. Я остановился, растерянный и полный страха — куда я мог забрести? Затем я увидел, что дерево было и не деревом вовсе, а человеком. Я отчётливо помню человека, одетого в чёрное. Он протянул руки, как бы приветствуя меня, но я почувствовал только злость.

В другой вечер я снова стал человеком и оказался на причастном собрании. Свечи были притушены, играла запись какой-то классической оперы, или, по крайней мере, я так предполагал. Язычники, полагаю. Нечисть. Позади меня стояло несколько рядов стульев у каменно-сказочного кольца вокруг груды костей. Передо мной вокруг стола с несколькими непонятными предметами стояла группа людей, хлопала в ладоши и что-то скандировала на странных языках, которые я не мог понять. Моя старая школьная учительница, госпожа Леманн**, каким-то образом оказалась рядом, поэтому я повернулся к ней и прокомментировал, что у их песни отвратительная мелодия. Как только я сделал замечание, звучание пластинки стало менее слышным, и я подошёл к проигрывателю. В этот момент я заметил, что остальные были в разнообразных необычных масках. Внезапно их голоса стали громче, они пронзительно закричали, и мне стало страшно. Я побежал в конец комнаты, где ряд стульев почему-то превратился в травянистое поле. Я увидел госпожу Леманн, сидящую в траве, и сел рядом с ней. Она спросила меня, что я там делал. Я ответил, что не знаю. Тогда она спросила, закончил ли я все свои школьные задания, и, прости, Анхен, резко поцеловала меня, прежде чем я успел ответить! Я остановил её и сказал, что выполнил задания. Она искренне рассмеялась и начала есть яблоко. Тут я проснулся и задумался о том, как странно то, что я поцеловал свою старую учительницу. В любом другом случае я бы отмахнулся от этих видений как от результатов блуждания мыслей из-за скуки, но этот лес неестественен. Застой и тишина вызывают беспокойство. Когда я закрываю глаза, он больше похож на какую-то инертную, стерильную пустоту. Но взгляни на меня, я рассказываю тебе свои сны, словно цирковой цыганке, и я уверяю, что ты совсем на неё не похожа, любовь моя! Я отвлекаюсь, прости меня за мой бессвязный бред. Финн попросил одолжить мою помаду для поездки в деревню. Возможно, он пытается произвести впечатление на свою даму? Или же он хочет очаровать местных жителей моим ароматом. Полагаю, последнее ему удастся лучше.

Примечания:
*Помада — косметическое средство для укладки волос. Вышло из употребления к середине XX века.
**Frau Lehmann | госпожа Лнманн - frau в данном контексте — это обращение к замужней женщине.

Предисловие к записи №18

Мужчины тайно сообщают друг другу о кошмарах. Финн рассказывает истории из деревни. Они верят в какого-то голема/чудовище в лесу. Он рассказывает о том, что слышал от Клары. Финн начинает рассказывать свой сон о девушке по имени Бриджет. Ларс дразнит его, обвиняя в духовном прелюбодеянии.

Запись №18

Сегодня в наш лагерь забрёл молодой человек. Мы чуть не открыли огонь по бедняге, он испугался нас и побежал обратно в лес, откуда пришёл. Ларс настиг его прежде, чем он успел уйти слишком далеко, и вырубил юношу. Сначала мы обрадовались, так как думали, что это наша цель. К сожалению, генералы сообщили нам, что это не тот, кого мы искали. Странно, но он не говорит ни слова по-немецки. Только по-английски, но никто из нас его не знает. Сейчас Гейне пытается чего-то от него добиться. Я даже не думаю, что он назвал имя. Гейне, наверное, опасается шпионов союзников, но я верю, что он из деревни. Почему он так настойчив в общении, я не понимаю. Он напоминает мне сына мясника, который живёт по соседству, кажется, его зовут Альберт. Он выглядит упитанным, что заставляет меня задуматься, почему он прогуливается по этому лесу. Может быть, он сошёл с ума?

Один из молодых солдат, Рольф, сегодня после ужина отозвал меня в сторону, чтобы обсудить, помимо всего прочего, сны! Похоже, ему тоже снятся кошмары — хотя они отличаются от моих, но, похоже, связаны между собой. Он говорил о чувстве неуверенности и тревоги после пробуждения, что мне тоже знакомо. Финн и Ларс были достаточно близко, чтобы подслушать наш уединённый разговор, и созвали остальных членов отряда. Я боюсь, что в этом районе находится что-то более сильное, чем мы. Что-то, чего мы не понимаем. Что-то, что мы должны оставить без внимания любой ценой. Все нервничают. Эти сны, мучающие всех нас, разные, они играют с нашими умами, но оставляют нас с одинаковым чувством тревоги, что там есть что-то ещё. Финн стал рассказывать байки старых дев, которые он слышал от Клары, и тревожные новости из деревни. В последнее время у многих фермеров стали пропадать куры. Некоторые солдаты посмеялись над этой новостью, сочтя её свидетельством того, что в деревне завёлся волк-изгой или лиса, но другие не были так уверены. Далее он рассказал о своих снах о женщине по имени Бриджет. Финн верит, что она предупреждает его о чём-то, но слова слишком расплывчаты, слишком слабы, чтобы он мог их расслышать. Он даже не может как следует разглядеть её лицо — тяжёлая дымка скрывает её от него. На мгновение он выглядел потерянным, и мы все молча смотрели друг на друга. Первым заговорил Ларс, его голос был высоким и насмешливым. «Бриджет? Неужели Клары тебе больше не достаточно, молодой Мастер Финн*? Нет? Тогда что же это за духовное прелюбодеяние?» Бедный Финн покраснел и забормотал, что нет ничего более верного, чем его любовь к Кларе. Тем не менее мужчины рассмеялись (они могут быть жестокими), приветствуя любое ослабление связывающего нас напряжения.

Примечания:
*Master Finn | Мастер Финн — можно расценивать как «Мистер», является обращением к юноше как на английском, так и на немецком.

Предисловие к записи №19

Сержант Гейне узнает от командира патруля, что Себастьян заблудился и подстрелил вышеупомянутого оленя. Выпоров его и наказав уборкой столовой каждый вечер в течение недели, он отправляет его к лейтенанту фон Эберсбаху. Фон Эберсбах допрашивает его о том, что он видел, в присутствии двух учёных, делающих подробные записи. В конце один из учёных пожимает Себастьяну руку.

Запись №19

Пятая часть нашего взвода, заболела пищевым отравлением! Так получилось, что все парни, которые были в нашем патруле в тот день, когда я нашёл оленя, кроме меня, прикованы к постели. Я узнал, что после моего ухода они сняли шкуру с бедного существа и принесли его в лагерь для лечения. Стервятники. Глупые, глупые стервятники. Естественно, меня допросили — один из мужчин выдал меня как того, кто обнаружил оленя, и я заплатил за своё открытие, Анхен. Сержант Гейне был недоволен. В наказание за то, что я не доложил об увиденном, я должен был убирать столовую каждый вечер в течение недели — один! Вдобавок ко всему, меня заставили пересказать эту историю лейтенанту фон Эберсбаху, невысокому человеку с пышными усами — явно офицеру. И пусть его ничего не понимающие глаза рассеянно смотрели на меня, пока я говорил, двое учёных, которые были с ним, всё время вели подробные записи моих показаний. Когда я закончил, один из них крепко и энергично пожал мне руку, как будто я сам решил проблемное уравнение. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь их понять.

Предисловие к записи №20

Однажды ночью Себастьяну стало плохо во время одиночной уборки столовой. Ему говорят, что у него случился припадок и его обнаружили с двумя очень необычными чёрными кругами под глазами. После ночи под наблюдением его отпускают. Во время наблюдения его знакомят с доктором Штайнманном.

Запись №20

Наконец-то мой барак! Надеюсь, ты не будешь волноваться, моя дорогая Анхен. Разумеется, я сижу рядом с тобой, когда мы это читаем, а наши дети играют во дворе, так что никаких серьёзных повреждений я не получил. Вот такой вот я настоящий экстрасенс! Доктор Штайнманн совсем недавно освободил меня от своего наблюдения. Когда я мыл посуду в столовой, я потерял сознание. По словам доктора, меня нашёл Ларс на полу в конвульсиях и с чёрными кругами вокруг глаз, как будто меня ударили. Я пришёл в себя через полчаса или около того, после чего проспал всю ночь. Такого безмятежного сна у меня не было уже давно. После краткого осмотра доктор Штайнманн дал мне справку о хорошем самочувствии и посоветовал в следующий раз не драить тарелки так усердно.

Предисловие к записи №21

Себастьяна, чувствующего себя лучше, отпускают из-под наблюдения, и тёмные круги вокруг его глаз начинают исчезать. Финн рассказывает ему о своей последней встрече с Кларой. Он показывает Себастьяну нож, который Клара дала ему, чтобы он защитился от монстра в лесу, — талисман удачи.

Запись №21

Ну, я больше не выгляжу так, будто только что проиграл в драке в Биргартене*! Мои глаза уже зажили, вернулись в нормальное состояние, более или менее, и я чувствую себя таким же сильным, как и раньше. Мы, безусловно, благословлены лучшими врачами в мире. Так же хорошо, что они уже вернули меня в патруль, и я был освобождён от оставшегося наказания. Честно признаться, эти патрули приобрели характер наказания — не только для меня, но и для моих товарищей. Хотя физически я являюсь образцом арийской выносливости и силы, когда я покидаю лагерь, мой разум начинает блуждать по тёмным и извилистым тропам. Не считай меня трусом, моя дорогая. Я не одинок. Знаешь, что вызывает у меня самые сильные чувства? Сегодня я разговаривал с Финном, его радость от вчерашней встречи с возлюбленной лишь немного приглушила лес. Кажется, она сделала ему подарок — нож. Красивая вещь, рукоять обтянута черной кожей. Финн сказал, что девушка настояла на том, чтобы он всегда носил его с собой, когда решится пойти в лес. Он спросил её, зачем, и она лишь сказала, что, если повезёт, он сможет защитить от демона, который обитает здесь. В такой отдалённой деревне обязательно есть своя мифология и суеверия, но всё равно такие разговоры не улучшают настроения. Я предложил Финну не рассказывать никому о происхождении ножа. Если это продолжится, возможно, нам придётся доложить об этом высшему командованию.

Примечания:
*Biergarten | Биргартен - в немецком языке может употребляться как обозначение какой-нибудь забегаловки с пивом, по типу пивного бара и тд.

Предисловие к записи №22

История тренировки по мишени с Ларсом и Францем.*

Запись №22

Некоторые души слишком нежны для военной жизни, Анхен. У них нет необходимой «брони». Другие, возможно, слишком грубы. Франц, один из младших рядовых, относится к первым. Его нервы делают его... недостаточно метким стрелком, особенно в стрессовой ситуации. Последнюю неделю я помогал ему. Но... ты должна сегодня хорошенько помолиться, моё сокровище. Твой Себастьян едва избежал медицинского отпуска, да ещё из-за дружественного огня! Как это было бы неловко. Я держал мишень над головой, указывая Францу, чтобы он тренировался в прицеливании. Не волнуйся! Мы использовали холостые патроны, благодаря чему я и могу писать тебе это письмо. Видите ли, когда он приготовился стрелять, в лагере раздался полный залп пистолетных патронов! Франц стал белым как простыня и начал беспорядочно стрелять, бедное дитя. Я сам дёрнулся и побежал на звук, но увидел, что Ларс стоит, напряжённый, держа пистолет обеими руками, направленный на наш кроличий домик. Когда я приблизился, я увидел, что произошло. Ларс разрядил свой магазин в бедных существ. Я увидел их изломанные трупы, разбросанные по вольеру. Мне очень жаль, моя Анна. Если бы ты их увидела, их вид разбил бы тебе сердце. Ларс попытался объясниться: «Я был голоден», — сказал он. — «Фюрер не может отказать нам в занятиях спортом». Молча, я завернул их в тряпку, Анна. На его глазах. Казалось, ему было стыдно, но уже через мгновение он оказался на мне. Он прижал ствол пистолета к моей голове, пристально посмотрел мне в глаза и нажал на курок. Он засмеялся, утверждая, что это была шутка, но я ударил его, слегка придушил** и оставил там. Позже он извинился. Я простил его, но Анхен. Я мог своей дрожью составить конкуренцию даже Францу!

Примечания:
*Часть предисловия была стёрта, так как Адам буквально исправил всё, о чём себе в нём напоминал.
**winded him — сопереводчик просидел над этим словом с Оксфордским словарём ночей пять, но остановился на переводе «ограничить дыхание на короткое время». Также может употребляться в значении «скрутить» и «обмотать», поэтому можете сами выбрать, что там Себастьян сделал с Ларсом.

Предисловие к записи №23

Ларса забирают на психиатрическую экспертизу. Мутти и Вольф, а также молодая зайчиха выжили после нападения. После приготовления кроличьего мяса солдаты находят его странно горьким и невкусным.

Запись №23

Ларс отсутствовал на ужине. Очевидно, его забрали на психиатрическую экспертизу. Честно говоря, я удивлён, что этого не произошло раньше. Инцидент с кроликами, должно быть, стал последней каплей. К счастью, погибли не все. По воле судьбы, Мутти и Вольф выжили, как и молодая зайчиха, так что наша затея была не совсем напрасной. Они сильно дрожат и потеряли немного шерсти, но в остальном ничуть не пострадали. Мужчины забрали кроликов, которых подстрелили, и провели вечер, выковыривая из них пули. «Мотовство до нужды доведёт!» — сказали они, когда я отказался от их предложения отведать кроличьего рагу. Так и случилось, весь горшок был выброшен после того, как они попробовали его. Очевидно, мясо было на вкус, как будто уже давно протухло. Некоторые из них обвинили в этом пули, но... это не совсем логично. За всё время, что я охочусь, я никогда не сталкивался с тем, чтобы убитые животные портились в течение нескольких часов, даже полные дроби. Надеюсь, что вся скотина не была испорчена. Страх не поможет, но, возможно, через некоторое время... и без Ларса... они смогут смогут оправиться.

Предисловие к записи №24

Себастьян находит Ларса, которого отпустили с условием возвращаться в медицинское отделение в сумерках каждый вечер на несколько часов лечения, с баночкой капсул без маркировки. Когда Себастьян просит Ларса описать это лечение, Ларс оказывается не в состоянии, полагая, что это связано с гипнозом.

Запись №24

Прошла всего неделя с тех пор, как я писал тебе в последний раз. Возможно, ты будешь удивлена, когда я сообщу, кого нашел, когда начал дежурить сегодня днём. Ларс сидел на камне на окраине лагеря. Он поднял на меня глаза, когда я подошёл и поприветствовал его. Его глаза на мгновение расфокусировались, как будто он смотрел сквозь меня — прямо за мной. Однако они снова стали проницательными, как всегда, и он убрал в карман маленькую стеклянную баночку, освободив правую руку, чтобы сжать мою. Несколько минут мы сидели в тишине, мои глаза целеустремленно осматривали всё вокруг. Я чувствовал, что Ларс пытается сосредоточиться. Всё ещё настороженно относясь к нему после инцидента, я решил не говорить, чтобы дать ему возможность высказаться, если он решит, что это будет нужно. Мне не пришлось долго ждать. Когда он заговорил, его голос был бесстрастным и сводился к одному: он спросил меня, можно ли мне доверять. Я ответил «да», но не думаю, что ответ имел бы значение. Он продолжил, спросив меня, как долго его не было. Я сказал ему. Не обращая внимания, он снова достал из кармана баночку и вытащил маленькую белую таблетку без маркировки, которую медленно разжевал, не сводя с меня глаз. «Забавно, а мне казалось, что прошло несколько минут», — сказал он, и между его губ слегка посыпалось немного белого порошка. Он прервался, с большим усердием оглядывая деревья. Он был повёрнут ко мне спиной, когда попросил придумать для него оправдание перед другими бойцами. Отныне каждый вечер в сумерках он должен был являться к доктору Штайнманну на лечение. «Но, конечно, это хорошие новости, не так ли?», — спросил я. — «Доктор Штайнманн — замечательный врач, конечно, ты быстро поправишься». Затем Ларс сказал нечто такое, что заставило меня задуматься. Он ничего не помнил о лечении, которое он проходил ранее. Только смутные образы, будто из сна, и ничего осязаемого. «Гипноз?», — предположил я, хватаясь за соломинку. Но Ларс лишь пробормотал что-то невнятное и молчал остаток времени, недовольный, возможно, но смирившийся. Добавлю загадочности, но он до сих пор не вернулся, а я уже почти во сне пишу тебе, любовь моя. Странно, странно, странно. И всё же, что с ним, попавшим в руки нашего лучшего врача, может случиться?

Предисловие к записи №25

В лагерь поступают новости о том, что Клара забеременела.

Запись №25

Сегодня короткая запись, но с интересными новостями! Финн признался мне после ужина — Клара, похоже, забеременела, и они оба убеждены, что от Финна. Естественно, это всё усложняет, но Финн собирается жениться на ней, как только её отец даст разрешение. Он в восторге и сказал мне, что надеется, что это будет девочка. В последнее время я нервничаю, честно. По правде говоря, я немного завидую ему, Анна. Терпение — добродетель, да?

Предисловие к записи №26

Себастьян подслушивает разговор учёных о неком человеке и удивляется тому, что они сидят в лесу и ищут, как он предполагает, сбежавшего заключённого.

Запись №26

Я только что видел, как двое учёных из комплекса подходили к медицинскому отделению. На закате я смог остаться незамеченным за деревом. Я знаю, что мне не следовало подслушивать, но я слышал обрывки их разговора, по-настоящему странные. Они говорили о каком-то человеке, возможно, беглом преступнике, который сейчас был где-то в лесу, и о том, что они надеются, что находятся ближе к месту поимки. Поимки? Всё это время мы преследовали какого-то бедолагу в бегах? Но даже если этот человек не был тем, забредшим в наш лагерь, должен признать, я немного разочарован, моя дорогая. Чтобы десятки лучших людей фюрера охотились на одного единственного человека в лесу? Не имеет значения, насколько он важен, он всё равно всего лишь человек. Есть все шансы, что он умер от обморожения или голода. Что ж, полагаю, мне следует поспать... Я должен беречь свои силы для нашей охоты на мертвецов.

Предисловие к записи №27

Себастьян приходит в деревню с письмом для Клары от Финна. Жители деревни сразу начинают подозревать солдат в причастности к близлежащим соляным шахтам и начинают задаваться вопросом, что они там делают.

Запись №27

Что ж, я начал день в хорошем настроении. Твоего Себастьяна заставил играть в Купидона наш собственный больной любовью щеночек. Финн вложил мне в руку записку, когда мы уже собирались отправиться в деревню. Сказал, что я должен лично проследить, чтобы она попала к его Афродите. Я предположил, что он имел в виду Клару — ребёнок уже начал толкаться! Бедняжка, она была немного изумлена, увидев это, и покраснела в глубокий алый цвет, прежде чем выхватить записку из моих рук. Что меня поразило... так это то, что она ни разу не улыбнулась. Не более чем легкая смущённая гримаса. Надеюсь, её любовь не остыла. Хотел бы я сказать, что её холодное поведение было единственным странным обстоятельством, и всё же... пока мы собирали припасы, мы обнаружили, что жители деревни были довольно... немногословны. С нами. Надеюсь, это не из-за... неосмотрительности Финна. В конце концов, мальчик безобиден, и я уверен, что он намерен жениться на Кларе. Однако это, конечно, повод для беспокойства, если это может создать трудности в получении припасов в будущем. Думаю, мне придётся самому поговорить с Финном. Если бедный мальчик не сможет исправить ситуацию, я думаю, мы будем вынуждены сообщить об этом высшим инстанциям.

Очередная группа солдат, вернувшись, опросила некоторых жителей о том крепком мальчике, который забрёл в наш лагерь, похожего на Альберта, сына мясника. Они ничего о нём не знают, его описание не подходит ни к кому, кого они видели. Это вызывает ещё больше вопросов об этом необычном парне. Я сообщу эту новую информацию Гейне, поскольку он, несомненно, сочтет это полезным. Если только он не смог с ним связаться, я слышал, что он всё ещё не преодолел языковой барьер. Можно заказать переводчика, если он действительно в отчаянии.

Предисловие к записи №28

Возвращаются из патруля с лисой, покалеченной и изуродованной, в отличие от оленя. Животное ещё живое и тяжело дышит, пока они несут его к учёным. Себастьян замечает, какое красивое существо, должно быть, оно было, и отмечает необычную окраску его хвоста.

Запись №28

Я не знаю, буду ли я спать сегодня ночью. Трое солдат — один, кажется, Вильгельм, и двое его подчинённых — вернулись из патруля, неся между собой... то, что когда-то было лисой, но моя Анна, я не думаю, что в ней осталось достаточного от лисы, чтобы по-настоящему назвать её так. Оно было так похоже на оленя, который был так давно — оленя, который едва начал исчезать из моих снов. Лиса. Я мог узнать её только по красивой оранжевой шкурке. Сколько их висело в моём сарае... и всё же я могу с уверенностью сказать, что ни одна из пойманных мною существ не страдало так, как эта. Ни один человек не мог быть таким жестоким. Ни одно животное не могло быть столь изобретательным в своей... ручной работе. Всё, кроме правой лапы, было полностью оторвано. Правая лапа висела на тонкой, красной, влажной нитке. Там, где был хвост, остались два желтых корявых позвонка, которые загибались внутрь так плотно, как только могли. Я мог только надеяться, что повреждение позвоночника могло приглушить боль. Внутренности. Всё исчезло, кроме сердца, лёгких и одинокого глаза, свисающего из глазницы. Это была жестокость, не похожая ни на что, что я когда-либо мог себе представить. Что-то явно, тщательно... Я с трудом могу думать об этом... разрывало это существо таким образом, чтобы сохранить ему жизнь как можно дольше. Я видел, как раздуваются и сдуваются крошечные органы, покрытые живительно красными прожилками. Вид его тела отвлёк меня, и я подошёл ближе, чтобы заглянуть в неповрежденный глаз Рейнарда*. Ясный, красивый карий глаз. Его красота почти компенсировала отсутствие ушей и морды. Круглое, усеянное зубами отверстие кротко тянулось ко мне, хрипло дыша. Вильхельм заговорил, но я лишь смутно видел краем глаза движение его рта. Я почти не слышал гул его баритонального голоса в своём ухе. «...мы должны его показать лаборантам, вы согласны?» Я кивнул, полагаю, хотя на самом деле я хотел попросить их усыпить его. Они ушли с животным вскоре после этого, не желая вызывать переполох среди солдат, полагаю. Анна, я смотрел на это существо меньше минуты, но воспоминание о нём, образ этого корчащегося животного никогда. За всю оставшуюся жизнь. Не покинет меня.

Примечания:
*Рейнард — это лис, являющийся главным героем немецких, английских, французских и голландский басен и совершавший в них страшные преступления.

Предисловие к записи №29

Себастьяна вызывают для помощи в лечении Ларса, во время которого Ларс набрасывается на Себастьяна. Первый продолжает ничего не помнить об этих инцидентах. Во время патрулирования, Себастьян начинает видеть странный символ, вырезанный на деревьях (символ Наблюдателя). (Одал*)

Запись №29

Прошу прощения за задержку. Мне жаль, если моя последняя запись встревожила тебя. Я хотел бы сказать, что мне легче спится, но не могу сказать, что эта пара недель была лёгкой. Через несколько дней после... последней записи ко мне пришел один из учёных, доктор Линдеманн. Он задал мне ряд вопросов о Ларсе. Я сказал ему, что мы не были хорошими друзьями, но в целом хорошо общались. Это, похоже, удовлетворило его, и мне разрешили присоединиться к патрулю. Мы видели знак Одала* в лесу — несомненно, какой-то слишком старательный рядовой взялся вырезать символ на деревьях. Большинство радуется этому зрелищу, но я должен признаться, что нахожу его немного жутковатым. Кроме того, никто не стремится взять на себя ответственность. Все это очень странно, но я решил отмечать знаки на своей карте. Кто знает, возможно, это может оказаться полезным.

— Позднее —

Они попросили меня помочь с лечением Ларса. Анна, я не могу понять, почему они просто не выпишут мальчишку и не отправят его домой. Днём он кажется... достаточно способным, хоть и немного рассеянным. В том состоянии, в каком я увидел его сегодня вечером, любовь моя, он явно не годен к службе. Он непригоден для человеческого общества. Когда я вошёл в комнату, он был заключён в другой, ещё меньшей комнате, полностью сделанной из стекла. Его немигающие глаза следили за мной, а голод проступал в каждой его жилке. Я спросил, что они с ним сделали, и они приказали мне не задавать вопросов и не обсуждать ничего из того, что я видел здесь, с солдатами снаружи под страхом увольнения и позора. Я не думаю, что если бы я рассказал кому-то ещё, они бы мне поверили. Мне сказали задавать ему вопросы — очевидно, до моего прихода он отказывался отвечать на них, только спрашивал обо мне. Теперь, когда я был там, мне дали список и велели читать его вслух, а также не обдумывать ничего слишком серьёзно.

Должен признаться, несмотря на то, что в первый вечер всё было как в тумане, я помню несколько необычных вещей.

Я спросил: Ты общался с тем существом в лесу?

Он ответил: Близость украденных поцелуев, разделенных тобой и твоей возлюбленной, не может сравниться с близостью меня и моего хозяина.

Я спросил: Он может говорить?

Он ответил: Ему не нужна речь — не нужны такие примитивные инструменты, как язык, зубы, губы...

Я спросил: Как он общается с тобой?

В этот момент он просто бился головой и кричал... не крики боли, а экстаза, сопровождаемые жутким смехом. Он резко замолчал, и в этот момент налетел на меня, сотрясая толстое стекло с такой силой, что я почувствовал, как оно впечаталось в пол. Наконец...

Он ответил: Ему нужен ты. Ему нужен Финн. Ему нужны все мы. Срочно. Нам так повезло. Только нам.

В этот момент мне разрешили уйти, и я был очень рад этому. Это болезнь. Он болен. И всё же я не могу удержаться от того, чтобы не вглядываться в поредевшие буковые деревья во мраке сумерек. Что бы это ни было... надеюсь, что это не заразно.

Примечания:
*Одал (Отал, ᛟ) — 24-я руна старшего, 23-я руна англосаксонского и младшего рунического алфавитов.

Предисловие к записи №30

Годовщина отношений Себастьяна и Анхен.

Запись №30

Неужели уже май? Я не забыл, любовь моя. Пятое мая. Мне жаль, что я не могу увидеть тебя или подарить подарок на годовщину. Вместо этого, я думаю, я расскажу тебе историю.

Это история о молодом человеке, который вместе со своими друзьями отмечал своё первое трудоустройство. Они были довольно молоды, около двадцати лет, но это не помешало им в очередной раз появиться в местном пабе. Но эта ночь, эта ночь изменила жизнь этого молодого человека и невзрачной официантки к лучшему.

Тогда были ничем не примечательные выходные: группа братьев, сидящих за столом, сытно обедающих и пьющих за победу, добрая официантка, такая же прекрасная внешне, как и сердцем, и другие посетители, шумные и весёлые, наслаждающиеся едой в этом прекрасном заведении.

Когда молодой человек отошёл от столика по делам, он пробежал мимо изысканного произведения искусства в самодельной галерее ресторана. Это была картина, изображающая двух влюблённых. Они обнимались, их тела переплелись таким причудливым образом, что они были одновременно и отдельными, и едиными, будто два растения, что делят один корень. Желание, которое он испытывал ранее, рассеялось, сменившись новым — желанием найти этого художника, чтобы похвалить его за такое прекрасное, словно из снов, произведение.

Юноша вернулся к своим братьям, сообщив им, что после разговора с хозяином он вернётся ещё раз и продолжит веселье с ними. Он попросил официантку отвести его к хозяину для разговора. Она быстро привела мужчину, как-то испуганно, но расслабилась, увидев его улыбку. Можно только предположить, что обращение к управляющему должно быть похоже на прогулку по пиратской доске, когда подаёшь еду другим.

Увы, у молодого человека была лишь похвала в адрес управляющего, сытной еды, милой официантки и гениального художника картины, которая очаровала его дух. Но что удивительно, художник всё это время был рядом с ним! Официантка была художницей, вдохновлённая «Поцелуем» Климта**, она нарисовала то, что представляла себе как души двух влюблённых, связанных судьбой.

Это была их первая встреча, и он всё чаще и чаще посещал это место, желая узнать, нет ли у неё новых картин, и переживая, что не может поговорить с таким удивительным существом. Он легко подружился с ней, её очарование расположило к себе простого молодого человека, и с годами он понял, что был важной частью её жизни, так же как обнимающиеся фигуры были важны друг для друга.

Прости мою бессвязность, дорогая Анхен, но любитель творчества и художественного самовыражения во мне похоже, снова взял верх. Мои воспоминания о нашей первой встрече уступают лишь моим мечтам о нашем совместном будущем. Мне не терпится увидеть тебя снова, и я не могу дождаться, когда увижу твоё лицо, когда я открою тебе свой секрет.

Время всё позднее, а свет — тусклее, это значит, что я слишком долго пробыл в воспоминаниях, поэтому я оставляю тебя сейчас, любовь моя, и вернусь к тебе, когда моё пребывание здесь закончится.

Примечания:
*https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%BE%D1%86%D0%B5%D0%BB%D1%83%D0%B9_(%D0%BA%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B8%D0%BD%D0%B0_%D0%9A%D0%BB%D0%B8%D0%BC%D1%82%D0%B0)

Предисловие к записи №31

Себастьян находит свою сумку обчищенной, хотя не может сказать, что именно пропало. Вокруг — лисьи следы.

Запись №31

Кажется, прошлой ночью у нас был гость! Я нашёл свой рюкзак перевёрнутым, всё разбросанным, и всё, по чему я могу заподозрить виновника — это множество лисьих следов. Как странно, что лис решился пройти так близко к нашему лагерю. Бедняга, должно быть, искал еду: возможно, он учуял запах сосисок, которые я протащил с собой в прошлое патрулирование! Ничего не пропало, да и никакого ущерба. Интересно, не был ли он родственником нашего самого несчастного недавнего посетителя? Если я ещё не упоминал об этом, то я начал писать пьесу. Это комедия о двенадцати мужчинах одного племени, которые заблудились в лесу, собирая еду во время голода, но вышли оттуда изменившимися людьми, изменившимися к лучшему. Каждый персонаж будет представлять определенный негативный аспект, и после того, как каждый персонаж получит мощный духовный опыт, они выйдут из леса праведными, исправленными душами, преодолевшими свои негативные привычки. Это идея, которую я вынашивал с детства, гигантская метафора братского общения. У меня есть несколько названий: «Двенадцать грешников», «Племя двенадцати», «Братья греха».

Сегодня опять кровь из носа, хуже, чем в прошлый раз. Мне кажется странным, что у меня всё чаще идёт кровь из носа, у меня её не было с тех пор, как я начал службу, по крайней мере, год или около того. Ганс говорит, что это что-то из-за давления в лесу, а Ричард шутит про вампиров. Я полагаю, что это может быть стресс, вызванный нашей разлукой, я очень скучаю по тебе, Анна.

Предисловие к записи №31.5

Эдвард*

Запись №31.5

Сегодня был любопытный день. Меня вызвали к сержанту Гейне на рассвете. Я очень волновался, так как сначала думал, что этот дневник конфискуют, ведь наша миссия была настолько секретной, как нам говорили. К моему удивлению, когда я вошёл в палатку Гейне, в углу стоял человек, привязанный к стулу с мешком на голове. Гейне отдал приказ, и мешок был снят, чтобы продемонстрировать безымянного странника, который забрёл в наш лагерь. Вместе с остальными я называл его Альбертом, это имя прилипло к нему. Вид у него был ужасный, они жутко допрашивали его. На его лице были пятна крови и синяк под глазом. Он смотрел прямо на меня остекленевшими голубыми глазами, это нервировало. Я был озадачен своим вызовом, пока Гейне не сказал мне, что он наконец-то что-то сказал, имя. Моё имя, моё полное имя, снова и снова с другими словами, которые я не мог распознать. Я совершенно не понимал, о чём болтает Альберт, но тон, которым он говорил, звучал как-то искренне. Гейне точно подозревал меня в чем-то, но я умолял его, что понятия не имею, кто он такой и откуда взялся. Я объяснил, что мальчик, должно быть, услышал, как один из других солдат назвал моё имя, хотя мне показалось любопытным, как ему открылась моя фамилия, я вообще не помню, чтобы в последнее время кто-то упоминал ее. Разочарованный мной, Гейне сказал, что завтра будет назначен переводчик, и отпустил меня.

Примечания:
*Предположительно, это Эдвард О'Коннор, который очутился в 42 году, из-за Фаербренда
(https://tribetwelve.fandom.com/wiki/Edward_O%27Conner)

Предисловие к записи №32

Однажды жители деревни решают ограничить свободный доступ солдатам, обвиняя их в недавней резне городских животных, включая домашний скот и домашних питомцев, говоря, что они разгневали местного монстра или что-то в этом роде. Финн продолжает общаться с Кларой через тайные письма, хотя делать это становится все труднее и труднее.

Запись №32

Ужас! Фюрер будет в ярости — я уверен, весточка уже отправлена. Фестербург решил ограничить нам доступ, настаивая на том, чтобы мы посещали его только небольшими группами, и что мы должны платить за жильё в отместку за то, что они считают солдат виновными в гибели скота. Они —полный позор для нации, и я могу только предполагать, что мы лишь по приказу захватили город силой.

Позволь мне вернуться назад. Я был в группе снабжения, письмо Финна к Кларе было спрятано в моей пилотке, и как только мы вошли на площадь, нас встретили около 10-15 человек, которые объявили себя представителями Фестербурга. Я не сказал Финну, но среди них был отец Клары, и вид у него был особенно грозный. Интересно, подогревает ли его гнев беременность дочери? Он должен гордиться. Она вынашивает чистого арийского ребенка. Во всяком случае, они объяснили, что каким-то образом некоторые из их пасущегося скота были найдены изрешечёнными пулями, с выбитыми глазами, и, очевидно, что виноваты в этом мы. И это было ещё не всё. Судя по всему, домашние животные тоже становились жертвами неизвестного снайпера. Одна женщина имела наглость размахивать перед моим лицом мёртвой кошкой! Как будто она не обязана своим существованием таким, как мы!

Тем не менее, мы сохранили спокойствие, и после некоторых переговоров с командиром отряда нам разрешили забрать наши припасы. Я вызвался собирать хлеб, надеясь, что встречу там Клару — в конце концов, обещание есть обещание, и, возможно, её верность возлюбленному обеспечит то, что она окажется лучше своего предательского отца. Я не был разочарован. Ах, Анна, ты бы видела её. Она практически сияла. Когда я передал ей письмо, она прошептала мне на ухо извинения и вручила дополнительный мешок, который попросила передать непосредственно Финну. Она будет хорошей женой, моя Анна. Я надеюсь, что после возвращения домой мы будем поддерживать связь. Могла бы ты представить себе, что будешь растить детей рядом с такими замечательными людьми?

Ещё и такая храбрая душа. Я молюсь, чтобы ты не ревновала, Анна. Я просто хвалю её как человека, который так хорошо относится к Финну, и как пример доброты среди злых. Когда я отдал Финну мешок с хлебом, он сразу же нашёл письмо, которое она спрятала в нем. Как он покраснел! Оказывается, она написала письмо, в котором умоляла взять её к нам в лагерь, говоря, что больше не может выносить ядовитую среду, в которой она живет! Конечно, это совершенно невозможно, но идея, признаюсь, была небезосновательной. Я сказал Финну, чтобы он выбросил её из головы — представьте себе завистливые взгляды остальных...

Предисловие к записи №33

Во время патрулирования Финн замечает человека в чёрной одежде в стороне от тропы. Когда он привлекает к нему внимание патруля, тот исчезает. Финну предлагают сделать доклад. Командование приводит группу в состояние повышенной готовности. На деревьях больше символов Одала.

Запись №33

Прогресс! Наконец-то я чувствую, что у нашего пребывания здесь есть цель, а счастливые глаза Финна ответственны за первую находку. Похоже, мы наконец-то вышли на след нашей добычи. Когда мы во второй раз обходили мою любимую поляну (я назвал её «Волчья долина»), я увидел несколько новых одалов, вырезанных на деревьях немного в стороне от тропы. Как ни странно, я заметил, что наш патриотичный друг, похоже, пытается передать нам сообщение — все они были обращены в сторону нашего лагеря. Я показал это любопытному Финну, и он решил немного исследовать тропу, пока мы отдыхаем.

Вот что он мне рассказал:

«Сначала я не мог поверить в то, что вижу. Среди пышной зелени и коричневого цвета нашего леса виднелась черная полоса. Неестественная — это мог быть только человек! Он был неподвижен. Такой неподвижный, такой высокий, такой тонкий, что я подумал, что это могло бы быть дерево, если бы не этот всепожирающий оттенок черного. Странная одежда для человека в бегах, я полагаю, но другого объяснения быть не могло. Я подкрался ближе, желая разглядеть его лицо — было видно, что он лысый и ужасно бледный. Как человек, живущий в условиях стихии, мог сохранить такой цвет лица, было выше моего понимания. Я даже немного позавидовал ему. Но мужчина не повернулся. Я услышал смех. Он звучал так, словно находился за много миль... и, как ни странно... за много часов. Я повернул голову в поисках его, и, когда оглянулся, я был разочарован! — мужчина исчез».

Это было то, что он сказал. Тем временем мы уже собрались возвращаться в лагерь, когда я заметил, что Финн всё ещё отсутствует. Мы его искали и искали, я пытался найти его на той тропе, которую показали ему Одалы, но не мог найти. Казалось, что он растворился в воздухе. Лейтенант подозревал, что Финн дезертировал, и был в ярости, несмотря на то, что я пытался уверить его, что он просто пошёл на разведку. Здесь я получил свою собственную нотацию за то, что позволил Финну отправиться в разведку одному. Я объяснил, что не считаю это проблемой — отсутствие какой-либо другой жизни делало маловероятным нападение на него. Как мало я знал, Анна!

В конце концов, именно я снова нашёл Финна (и я был этому благодарен, возвращая себе часть достоинства), в нескольких шагах от тропы Одалов. Я сказал ему, что мы искали его уже около часа. «Я отсутствовал всего несколько минут и просто следил за кое-чем странным», — сказал он. Он был очень бледен. Мы обследовали окрестности, пытаясь использовать то немногое дневное время, которое у нас оставалось. Безрезультатно. Странная фигура исчезла. Тем не менее, казалось, что это зрелище придало солдатам бодрости, хотя некоторые из них повернулись и посмотрели на Финна со странным выражением лица. Это говорило о том, что, возможно, они чувствуют, что лес берёт верх над мальчишкой. Его побудили сделать доклад, что уверило меня в его здравомыслии. Всё, что он видел, заинтересовало офицеров. И этого было достаточно для меня. Теперь, когда у нас есть визуальный образ и возможная связь с Одалами, мы доберёмся до этого ублюдка в течение месяца! В последнее время меня посетило вдохновение, поэтому я добавляю элемент в пьесу, которую пишу. Монстра. В нынешнем виде это комедия, но скучная. Возможно, добавление монстра придаст пикантности моему проекту.

Предисловие к записи №34

Финн признаётся Себастьяну, что, не смотря на то, что сначала человек был отвёрнут от него, ему показалось, что этот человек смотрит на него так же внимательно, как и он на человека, и начинает рассказывать, что он показался ему знакомым, как будто он видел его раньше, но Ларс прерывает его, говоря, чтобы он заткнулся и пошёл спать. Финн поясняет Себастьяну легенду о местном чудовище, которую рассказала ему Клара.

Запись №34

Альберт сбежал! Должно быть, он вырвался из своих оков и бросился бежать. Как только это стало известно, была отправлена поисковая группа, но мы не нашли ни его кожи, ни волос. Гейне, безусловно, в ярости, ведь сегодня должен был приехать переводчик. Я полагаю, что и меня бы взбесило подобное известие, но я чувствую странную симпатию к этому парню, он, кажется, ничуть не пострадал. Я желаю ему счастливого возвращения туда, куда он направлялся. С Богом, Альберт.

Финн в последний раз ездил в деревню за припасами. После моего отъезда несколько человек были арестованы за подстрекательство к восстанию против Рейха, поэтому мне сказали, что обстановка хоть и смутная, но вполне благоприятная. Я был рад, что он смог украсть несколько минут общения с Кларой. Она выглядела хорошо, сказал он, хотя и немного худее, чем ему хотелось бы для матери его ребёнка. Он рассказал ей о своём открытии и о том, что, как только мы схватим этого человека, мы больше не будем являться помехой для Фестербурга, и чтобы она успокоилась. Анна, это прозвучит несколько пафосно с моей стороны, но я рад, что полюбил городскую девушку. Эти суеверные деревенщины иногда довольно... причудливы.

Клара, похоже, не очень удивилась, услышав об этом наблюдении. Очевидно, среди жителей Фестербурга существует местная легенда о демоне, обитающем в этом лесу. Она описала его как ужасного, одетого в чёрное и питающегося душами живых существ. Очевидно, что это чушь, созданная для того, чтобы пугать детей. На самом деле, довольно печально, что это повлияло на Клару даже во взрослом возрасте. Я подумал, что это очень печально, что видение Финна может вызвать манию, так как люди начинают верить, что это правда. Однако затем он сказал, что Клара рассказала ему, что старейшины деревни совершают обряд, чтобы обезопасить себя от этого существа. Знаешь, я вдруг почувствовал понимание того, почему с нами так обошлись. Очевидно, это простые люди, которые, как будто, и не думали, что мы нарушаем какое-то детское спокойствие.

Очевидно, старейшины приносили в жертву этому призраку животных, сколько себя помнят. Как обескураживающе по-племенному с их стороны. Фюрер, конечно, не одобрил бы такой жестокости по отношению к своим домашним животным. Это объясняет каменные кольца с тушами животных, которые мы видели во время наших ранних патрулирований ближе к Фестербургу. Алтари. Позорище.

Однако больше всего смущает то, что Финн, похоже, поверил, по крайней мере, в одну из частей этой сказочной истории. Пока он говорил, он поглаживал свой нож, как бы успокаивая себя. Он признался мне в том, что беспокоило его с момента встречи. Он сказал мне, что солгал, когда сказал, что не видел лица мужчины. Он сказал, что когда он смотрел на мужчину, ему казалось, что тот смотрит на него в ответ, несмотря на отсутствие глаз. Несмотря на отсутствие глаз, несмотря на отсутствие вообще каких-либо черт лица. Я пытался успокоить его, заверить, что в рассказе Клары нет правды, и что он просто не видел лица мужчины. Его было трудно убедить. И всё же мне бы удалось это сделать, если бы в палатку не вошёл Ларс, который потребовал, чтобы мы замолчали, и тут же уснул на своей койке. С Финном всё будет в порядке. Ему просто нужно поспать. Нам всем нужно.

Предисловие к записи №35

Себастьян снова приходит, чтобы помочь с лечением Ларса. Учёные осматривают его более тщательно, чем раньше, а также дают ему капсулы, утверждая, что у него признаки анемии. С легким подозрением Себастьян берёт их, но решает не принимать.

Запись №35

Сегодня я проснулся от испуга, моя подушка окрасилась в пунцовый цвет. За ночь у меня обильно пошла кровь из носа, и я был весь в крови! Я был почти уверен, что это был какой-то страшный сон.

Меня снова вызвали, чтобы помочь с лечением Ларса, хотя, по правде говоря, я видел Ларса совсем немного. Большую часть времени я провёл в ожидании врачей. Они часами кололи и щупали меня, брали кровь, даже образцы волос! Сказали, что просто хотят убедиться, что поздние ночи в сочетании с ранними утрами в патруле не отразились на моём здоровье. Меня отпустили с маленькой баночкой белых таблеток — от анемии, как мне сказали. Проблема таблеток в том, что все они выглядят одинаково. Я не могу сказать, что у меня нет подозрений..... У меня никогда не было анемии, и я не замечал никакой аномальной усталости... и мне никогда не нравилось принимать бесполезные лекарства.... Я не думаю, что буду принимать их и сейчас.

Предисловие к записи №36

Клару находят мёртвой в близлежащей реке. На её левой щеке находят вырезанный символ из леса. Себастьян берёт на себя ответственность присматривать за Финном как за самоубийцей, забрав у него пистолет.

Запись №36

Ах, эх. Снова ужасные новости. Ужасные, ужасные новости. Клара умерла. Её тело было найдено выше по течению в нашей пресноводной реке одним из наших разведчиков. Финн... опустошён. Когда он услышал эту новость, он настаивал на том, что человек, нашедший её тело, лжёт, и чуть было не заставил его признать это. Между ними была такая сильная связь; их любовь была настоящей. Мы пошли к ней, я следовал за Финном, чтобы присмотреть за ним. Когда он дошёл, то просто молча стоял над ней. Никто не подходил. Друзья Финна, включая меня, образовали своеобразную охрану. Он был рядом с ней несколько часов, а когда пришло время возвращаться в лагерь, у него началась такая истерика, что его пришлось привязать к дереву, он рыдал и бормотал про себя её имя. О, но, Анхен, если бы ты оказался в таком же положении, не дай бог, я бы отреагировал точно так же.

Я старался не смотреть, пока он был рядом с ней. Но когда его утащили, я уже не мог остановиться. Я тут же пожалел об этом, когда меня затошнило в ближайший куст. Её тело было найдено в самом странном состоянии, которое я когда-либо видел. Мне сразу же вспомнилась наша лиса, наш Рейнард из предыдущих записей, и первый олень. В каком-то смысле она напоминала фарфоровую куклу, небрежно сброшенную со стола. Её лицо было почти идеальным, а из-за потери крови её кожа приобрела жемчужное сияние в свете вечера. Из-за этого блеска вырезанный кем-то одал на её щеке выделялся с ужасающей чёткостью. Должно быть, это был он. Человек в черном....

Но её тело. Оно было полностью изломано. Её грудная клетка... вскрыта, расколота, как устрица, и то, что когда-то было внутри, исчезло. Она была пустой оболочкой, её сердце, лёгкие, все органы были удалены.

Но это ещё не самое худшее, Анна. Я убежден, что не это свело Финна с ума. Его вывел из себя тот факт, что Клара больше не была беременна, когда он увидел её. Её живот был разорван. Ребёнок исчез.

Анна, если бы было что-то, что могло бы заставить меня поверить в существование духа... демона....

То это было вчера. Сегодня я вместе с несколькими другими добровольцами отправился в деревню, чтобы сообщить новости, выразить наше соболезнование и получить информацию. Горожане сказали нам, что Клара пропала за несколько дней до нашего обнаружения. После этого ко мне пришла её подруга, маленькая девочка в зеленом платье, и сказала, что Клара убежала ночью, чтобы быть с Финном. Видимо, Клара боялась, что после того, как мы поймаем нашего человека, ей не позволят быть со своим возлюбленным. Девочка была в таком смятении: она сказала мне, что предупреждала Клару, что лес ночью — опасное место, и подобная затея настолько безрассудна, что Бог не сможет защитить её за то, что она пренебрегла своей безопасностью и безопасностью своего нерожденного ребёнка. Но, в конце концов, она ушла.

Финн наконец успокоился настолько, что вернулся в нашу палатку. Ларс громко пожаловался, что ему приходится делить нашу палатку с сумасшедшим, но я заткнул его ударом по лицу. Финн проспал почти весь день. Я намерен присматривать за ним. Я боюсь, что он может покончить с собой. Странно, он начал бормотать во сне. Всегда одно и то же слово. Имя.

Бриджет.

Предисловие к записи №37

Больше о Финне, когда он постепенно начинает выздоравливать. Он постоянно носит с собой нож. Мутти снова беременна.

Запись №37

Говорят, что время лечит все раны, но что, если эта рана смертельна? Прошла неделя с момента обнаружения тела Клары, и Финн, к счастью, значительно успокоился. Однако я чувствую, что Финн всё ещё внутренне терзается из-за смерти своей возлюбленной. Он постоянно носит с собой нож — нож, который дала ему Клара, — и фактически стал немым. Час за часом он проводит в своей палатке, глядя на единственную фотографию Клары, которую она ему подарила. Хотя внешне он спокоен, я знаю, что внутри он в ярости. Я понял, что в молчании скрывается явное страдание. В один из редких случаев, когда мне удается заставить его заговорить, он сурово говорит мне о своей убеждённости в том, что её убило лесное чудовище, и что он посвятит себя его поискам. Чем больше я берусь размышлять о настоящей причине смерти Клары, тем больше убеждаюсь, что именно чудовище должно быть целью, которую ищет наша команда.

Если говорить о более позитивных вещах, то Мутти снова беременна. Я стараюсь сохранять оптимизм в эти тяжёлые времена, но с каждым постигшим нас несчастьем мне все труднее его сохранять.

Предисловие к записи №38

Много активности вокруг объекта, так как учёные, похоже, установили что-то важное о человеке, которого они преследуют.

Запись №38

Жужжат, жужжат, снова жужжат лаборанты! Они влетают и вылетают из палаток, как рои возбуждённых белых пчёл. Похоже, они выяснили что-то интересное о нашем преступнике. Если это приведёт к поимке этого ублюдка, то это только к лучшему.

В последнее время и Ларсу стало лучше. Он стал яснее. Временами даже почти жизнерадостным. Недавно ему разрешили отправиться в деревню с поздним рейсом. Когда он вернулся, то кинул мне свёрток, завёрнутый в бумагу.

— Что это?

— Открой его.

— Оу, Ларс, не стоило. У меня нет для тебя подарка.

Он ухмыльнулся.

— Просто я подумал, что тебе понравится.

Я развернул его. Внутри была маска с широкой улыбкой, изображающая комедию. Она была сделана так же хорошо, как и любая профессиональная вещь. С тех пор как я начал писать пьесу, я расспрашивал их о своём проекте для вдохновения, поскольку планировал взять за основу двенадцати соплеменников именно их, и больше всего говорил об этом с Ларсом. И он был прав, я сразу же проникся к этой маске. Я улыбнулся и поблагодарил его.

— Тебе придётся воспользоваться ей сейчас. Поставь для нас пьесу, Себастьянчик. Напиши нам пьесу.

Я засмеялся. Было приятно. Позволять себе немного посмеяться, когда всё так мрачно. Нам нравится так шутить, это то, что держит нас вместе, сохраняет нам рассудок в этой лесной тюрьме. Я знаю, что у нас с Ларсом были разногласия. Но я искренне верю, что у него доброе сердце.

Предисловие к записи №39

Себастьян снова отправляется с Ларсом на лечение, но на этот раз, когда приходит время возвращаться в лагерь, Ларсу приказывают остаться на ночь.

Запись №39

Ещё один сеанс с Ларсом. Я начинаю думать, что этот... гипноз или что там они с ним делают, может скорее навредить, чем помочь ему. Вся вежливость, вся дружелюбность полностью исчезает из его личности. Он скорее животное, чем человек, к сожалению, способное говорить.

— Я вижу, твой маленький друг был вознаграждён тем, что взглянул на нашего хозяина.

— Ты имеешь в виду человека в лесу? Что ты знаешь о нём?

— Он не был рад, что его увидели так рано. Совсем не рад.

— И что он собирается с этим делать?

— О, он уже доволен. Он взял себе дань.

Я вскочил на ноги в ту же секунду. Я забыл, что это был Ларс. Я забыл, что сидящий передо мной человек был моим другом, был просто человеком, уставшим и потрясенным войной. Я забыл, что всё, что он говорил, было, вероятно, просто каким-то странным пересказом наших тревог, наших страхов, того, что мы с Финном говорили во сне.

Я так и не добрался до него. Двое мужчин в лабораторных халатах были рядом со мной в считанные секунды. Я кричал на него с такой яростью, что у меня изо рта летела слюна.

— ЭТО ОН ПОХИТИЛ КЛАРУ? ОН СДЕЛАЛ ЭТО С НЕЙ? ИЛИ ТЫ? ГОВОРИ, СУКИН СЫН.

Ларс, или кем бы он там ни стал, лишь рассмеялся в ответ. Я не знаю, что на меня нашло. Меня повалили на землю, и через мгновение доктор сидел у меня на груди с револьвером, направленным прямо мне в лоб.

— Вы не принимали лекарства, рядовой Крауз.

Я был неподвижен, как никогда раньше. Я едва осмеливался дышать. Как они... как они могли...?

— Очень досадно. Вам нужно ещё? Возможно, мы проконтролируем вашу первую дозу.

Потянувшись в карман, он достал белую, идеально круглую таблетку. Я дёрнул головой назад, не думаю, что мог рассуждать правильно, и, должно быть, выглядел как собака, отказывающаяся от лекарства. Они зажали мне нос и, когда я стал задыхаться, бросили таблетку мне в рот. Я чуть не задохнулся. В конце концов, я победил, и я думаю, что... возможно, мне соврали, что они от анемии. Мой мозг словно в тумане, но я... думаю, они могут быть от тревоги. Мы все были под сильным стрессом. Я могу только представить, каково было бы Ларсу, если бы он не принимал это, бедняжка.

Всё к лучшему, я в этом уверен. Я даже не знаю, почему я так долго сопротивлялся. Жаль, что им пришлось успокаивать меня таким образом, но теперь я понимаю. Сразу после того, как я успокоился, меня отправили домой. Я подождал Ларса некоторое время, но когда свет в приёмной выключили, я пошёл обратно один.

Предисловие к записи №40

Финн полностью описывает, что произошло, когда он впервые увидел человека в чёрном в лесу. Всё это время он играет с ножом, который дала ему Клара. Он описывает, как его сознание обыскивают, сканируют и нарушают. Он также описывает сон о Бриджет, которая начала сниться ему несколько месяцев назад (пока Ларс не подшутил над ним), рассказывая, что, по его мнению, она должна была быть его нерождённой дочерью. Ларса по-прежнему не видно. Мутти родила, но сразу же съела своё потомство.

Запись №40

Сегодня Финн впервые за две недели поговорил со мной. Мы были одни. Я чистил свой пистолет, он — свой нож. Когда я услышал его голос, то чуть не подпрыгнул от шока. Он спросил меня, может ли он рассказать мне, что произошло, когда он увидел человека в лесу. Я уверял его, что он может рассказать мне снова, если захочет, но я уже знаю, что произошло. Финн не поднимал глаз от своего ножа.

— Это был не мужчина.

— Финн, я знаю, о чём ты думаешь, но как вообще это могло...

— Он был в моей голове.

— То есть... ты придумал его?

Финн посмотрел на меня так печально, что я потрясённо замолчал.

— Нет. Так оно узнало о Кларе. Оно читало мои мысли. Я чувствовал, будто щупальца рылись в моей голове. Я думал о тех вещах... о которых не думал уже очень давно. Я вспомнил, как случайно сжёг свою сестру, когда она была ещё ребенком. Я вспомнил свою первую охоту, на которой я обнаружил, что подстрелил беременную лань. Мой отец был так расстроен, что не разговаривал со мной несколько дней. Я вспомнил первый день обучения, когда я был настолько измотан дневными занятиями, что выблевал все свои внутренности за казармой и был вынужден убирать их сам. Я думал, что никогда не выживу. Он видел в моих мыслях Клару. Я никогда не прощу себе, что подумал о ней, когда был так напуган. Я проклял её, Себастьян. И я проклял Бриджет.

— Финн, кто такая Бриджет?

Я посмотрел на него, он уже не сидел на стуле, а стоял на полу на коленях. Его рот бесшумно открывался и закрывался, но слёзы свободно текли по его лицу. Когда он заговорил, его голос вдруг стал надломленным и хриплым.

— Она... О, Себастьян. Она должна была стать моей дочерью.

Я ничего не сказал. Я молился, чтобы его тихие рыдания не покинули палатку. Чтобы нас не потревожили. Чтобы Ларс, который не возвращался несколько дней, внезапно не появился в палатке.

— Я видел её в своих снах. Я говорил с ней. Она была так прекрасна. Она была похожа на свою мать, но когда я смотрел на неё, это были мои собственные глаза, смотрящие на меня. Они были такими печальными. Она говорила о том, что не может дождаться встречи со мной. Я с нетерпением говорил ей, что ждать осталось недолго. Что скоро она родится, и мы будем жить вместе счастливо..... Она сказала мне, что ей очень жаль, что ждать придётся ещё дольше. Себастьян. Я думал, она имела в виду, что война задержит меня надолго. Я думал, она имела в виду, что мне придётся ждать всего несколько лет, чтобы встретиться с моей дорогой девочкой. Но теперь её нет!

Он был в истерике. Я потянулся за его ножом, но он выхватил его в последнюю секунду, порезав мне руку.

— Господи, Себастьян. Прости меня. Мне так жаль.

Я не издал ни звука. Без слов я взял бинт и начал перевязывать руку. К счастью, это была левая — никаких проблем с письмом, любовь моя. Я не мог на него сердиться. Это был хороший нож, и рана почти не болела и была не слишком глубокой.

— Я знаю, о чём ты думаешь, но это не так. Я не собираюсь убивать себя. Пока не насажу голову этой твари на палку. Просто подожди, Себастьян. Просто подожди.

Предисловие к записи №40.5

В комплексе царит суета и беспокойство. Себастьян получает сообщение от молодого разведчика, что они нашли то, что искали, и заманили его в испытательный комплекс.

Запись №40.5

Прошло всего несколько часов с моей последней записи, но я хотел бы быстро сообщить последние новости. Здесь царит суматоха. Лаборанты бегают туда-сюда — вероятно, они побегали больше, чем за последние месяцы. Все шепчутся друг с другом. Я спросил молодого разведчика, у которого слух лучше моего, чтобы он перевёл. Он ответил, что они только и говорят: «Мы поймали его! Цель захвачена!»

Предисловие к записи №41

Себастьяна, Финна и остальных солдат вызывают на объект и распределяют по разным частям лаборатории. Он заглядывает в сосуд с колокольчиками в центре комнаты, но ему приказывают не смотреть в него, а наблюдать за охранниками. Ларс, судя по всему, не находится в помещении. Мелькнувший взгляд подтверждает, что это человек в чёрном. Наконец выясняется, что всё это было сделано для проекта под названием «Лисьи глаза».

Запись №41

Произошёл кардинальный поворот событий! Высшие чины подтвердили, что наша цель достигнута! Человек, которого мы так долго искали, схвачен! Они поймали его, я не знаю как, но они его поймали. Подробности захвата очень туманны и неопределённы, но, насколько я понял, учёные из другого батальона, расположенного неподалеку, каким-то образом заманили его в какой-то сдерживающий сосуд. Мы все были поражены тем, что именно учёные смогли его задержать, а не мы, солдаты, со всем нашим оружием и огневой мощью. Сейчас мы получили сообщение, что партия переправила сосуд с существом в соляные шахты. Финн, вообще, был немного разочарован, но по его глазам я вижу, что он не отступил от своей цели. В конце концов, у него может появиться возможность осуществить её.

По сообщениям, вся наша эскадрилья также была переведена на соляные шахты. Однако что самое интересное, соляные шахты вовсе не являются соляными шахтами. По крайней мере, уже нет. Судя по всему, в этой Баварской соляной шахте находится секретный лабораторный комплекс, который был построен и спрятан далеко под землёй. Нам не говорят об этом прямо, но слухи, дошедшие до нас от других людей, подтверждают, что об этих лабораториях не знает никто, кроме высокопоставленных чиновников и учёных, и они охраняются в условиях строжайшей секретности. Объект был назван «Лабораторией Наполеона». Мы обязаны его охранять. Нам не разрешается задавать вопросы, мы должны только выполнять приказы. Это очень интересно. Миссия «Лисьи глаза» оказалась намного интереснее, чем я предполагал вначале.

Предисловие к записи №41.5

Спуск в лабораторию

Запись №41.5

Когда мы вернулись на объект на вершине соляной шахты, нас провели мимо кабинета, в котором нас первоначально инструктировали о нашей миссии, а дальше по тёмному коридору. Нас вслепую водили по бетонному лабиринту с поворотами и изгибами, через множество одинаковых потайных дверей, пока мы не добрались до одной, закрытой на засов. Она была похожа на ту, что можно увидеть на подводной лодке, украшена свастикой и одним словом: «Наполеон». Наш сопровождающий, крупный мужчина в лабораторном халате, повернул колесико люка, и огромная дверь открылась с пронзительным скрипом. На нас обрушился тошнотворно сладкий, стерильный запах. Это был воздух, из которого было вычищено всё, что воздухом и было. За дверью находилась лестница, спускавшаяся на несколько этажей вниз, после чего открывался грузовой лифт. По мере приближения к лаборатории, лифт, казалось, спускался в вечность; должно быть, он проехал не менее полукилометра. У меня заложило уши и участился пульс, когда мы спускались по длинной трубе в очередной лабиринт коридоров и дверей. Я никогда не переносил замкнутых пространств, не так ли, Анна? Наконец, за ещё одной такой же большой дверью с люком, мы прибыли на нашу станцию, в лабораторию, где должно было содержаться существо, «Палата 12». Мысль, что в этом подземном сооружении есть и другие камеры, где можно проводить эксперименты над такими... существами, меня очень беспокоит, но не в моей компетенции спрашивать о таких секретах.

Мы вышли в более просторное помещение, и хотя моя клаустрофобия ослабла, чувство недомогания не исчезло. Совсем наоборот. Лаборатория, видишь ли, представляет собой большой куполообразный атриум*, не менее пяти этажей в высоту и почти вдвое больше в диаметре, укрепленный большими стальными балками, изогнутыми к стенам. Мы словно находимся в пасти массивного металлического существа. Он окружён смотровыми комнаты, заполненными пищащими и жужжащими машинами, которыми управляют занятые учёные, по периметру атриума расположены толстые окна.

Но настоящий аттракцион — это сам человек, все называют его «монстр» и «длинный костюм». В одной из комнат, примыкающих к атриуму, он стоит в колоколообразном сосуде в центре купола, его бледная голова похожа на свет фонаря. Каково же было моё удивление, когда его образ попал в поле моего зрения, и мои догадки — то, что говорил мне Финн, — реализовались на моих глазах. Они сошлись на фигуре в сосуде, и я не мог не думать о мотыльке, пленённом пламенем. Мужчина, судя по тому, что я видел, был гораздо реальнее, чем я себе представлял: слишком высокий, чтобы его можно было принять за обычного человека, одетый в официальный костюм с галстуком — он был просто великолепен! Но. Без лица. Совершенно без лица. Как этот человек мог быть живым? Как такая мерзость могла не быть уничтожена матушкой-природой?

Финн, который стоял передо мной, начал что-то тихо бормотать про себя, не отрывая взгляда от человека. Его пальцы барабанили по рисунку на рукояти ножа, словно готовые в любой момент выхватить его. Я вдруг пожалел, что не сказал ничего лейтенанту. Что, если он поставит под угрозу всю миссию? Что, если он подвергнет нас опасности? Я решил сразу поговорить с ним, когда мы вернёмся в лагерь. После ещё одного взгляда на человека, который преследовал наши патрули, мы вошли в небольшую комнату, где нас проинформировали о наших обязанностях как охранников.

Сейчас, когда я пишу эти строки, я нахожусь в нашем спальном корпусе. Я буду скучать по ночному небу. Первая смена уже на своих постах (Финн с ней, дурень), у меня есть несколько часов отдыха, прежде чем я отправлюсь на свой, и я волнуюсь, как никогда, но я чувствую, что пишу в этом дневнике — это самое близкое общение с тобой за долгое время, моя милая Анхен. Мысль о тебе успокаивает мои расшатанные нервы и даёт мне стимул продолжать. Ничто не помешает мне снова увидеть тебя, любовь моя. Возможно, чудовища в лесу так же реальны, как и враг за нашими границами.

Примечания:
*Атриум — латинское слово, архитектурный термин. Представляет собой дизайн организации пространства с помощью так называемого вертикального зонирования.

Предисловие к записи №42

Второй день наблюдения за Слендерменом. Кажется, что он стоит неподвижно и больше похож на восковую фигурку, особенно из-за маски, которая на нём — та, что, могла бы скрывать его лицо. Тесты показывают, что у него отсутствует пульс и дыхание. Вечером Себастьян решает расспросить сержанта Гейне о Ларсе. Сержант отвечает грубо и советует Себастьяну больше не задавать вопросов.

Запись №42

Таинственное существо — я был вынужден назвать его так. Другого объяснения ему нет. Оно такое, каким его описал Финн: высокое, стройное и безликое. За ним наблюдают уже два дня, и оно не проявляет никаких признаков желания сбежать — по крайней мере, насколько я слышал от людей в лагере. Сейчас, находясь в «Лаборатории Наполеона», я испытываю чувство тревоги и страха всякий раз, когда нахожусь рядом с комнатой, где находится это нечто. Другие говорят мне, что это действительно человек, и, конечно, он должен быть в какой-то маске, так как ни глаз, ни носа, ни рта не видно. Кажется, что он стоит неподвижно и больше похож на восковую фигуру. Я не знаю, что и думать. Учёные говорят об этом существе так, как будто это совершенно другой вид, иногда о нём говорят скорее как о предмете, чем как о живом существе. По их словам, у него нет ни заметного сердцебиения, ни пульса, ни даже дыхания. Я не понимаю, как любое существо, человек или нет, может быть живым без сердца, толкающего кровь по сосудам, и лёгких, снабжающих организм кислородом. Возможно, частота дыхания настолько мала, что её невозможно обнаружить, но приборы здесь такие, каких я никогда не видел. Гигантские машины, которые записывают и хранят данные, возвышаются над стенами подземной лаборатории и высотой с дом.

В последнее время лаборатория заставляла меня думать о Ларсе. Я так давно его не видел: они перестали вызывать меня к нему с того дня, как убедились, что я принимаю лекарства. Я решил спросить о нём сержанта Гейне — в конце концов, что в этом плохого? Я задал вопрос и сразу пожалел об этом. Его взгляд был таким суровым, будто ударял меня по лицу.

— Я думаю, вам следует проявить осторожность, рядовой. Единственные, кому здесь разрешено задавать вопросы, — это лаборанты. Следите за собой.

Предисловие к записи №43

День третий. Учёные в панике, обнаружив, что объект исчез. Все войска отправлены на разведку, с инструкцией не вступать в бой с существом. Не найдено никаких следов.

Запись №43

Сирены... Мои уши будто разорваны на части. Оно исчезло. Просто так. Сегодня нас оповестили, что существо исчезло. Учёные ошарашены, нас привели в состояние повышенной готовности и приказали прочесать близлежащие леса — оно не могло уйти далеко. Я до сих пор не могу в это поверить, хотя видел пустую камеру своими глазами. Я был в комнате с Финном, когда раздался телефонный звонок от самого фюрера. Я слышал, как он кричал на главу лаборатории по телефону. Он был в ярости. Я оцепенел, когда писал это; ходили слухи, что эта штука обладает сверхчеловеческими способностями. Как мы можем с ним сравниться? И почему я так быстро поверил таким необычным слухам? Оно может быть где угодно, а мы находимся в проклятом лесу. Я никак не могу решить, кто на кого охотится, тем более что нам приказали не вступать в бой с существом. Очевидно, они хотят вернуть его живым. Если мы вообще сможем его найти. Надеюсь, мы никогда этого не сделаем.

Предисловие к записи №44

Неделя спустя. Патрули продолжают свои наблюдения, но следов Ларса по-прежнему нет. Всё больше и больше деревьев покрываются символом Наблюдателя — иногда по несколько символов на каждом дереве. Себастьян начинает видеть его во сне. Финну становится хуже/он меньше спит.

Запись №44

Я не думаю, что в этом лесу есть дерево, которое не было бы помечено Одалом. Все они — большие и маленькие — наблюдают за нашим лагерем. У некоторых из них даже есть компаньоны: маленькие братья и сёстры одалы, живущие на одном дереве. Теперь я знаю, что есть что-то большее, чем тот, кто вырезает эти штуки. Здесь есть что-то, что пытается вернуть эту землю обратно нацистской партии, я знаю это. Но не только землю. Я начал видеть это нечто во сне. Оно витает над моей головой, наблюдая за мной, как какое-то циклопическое существо. Финн не сказал мне больше пары слов с момента нашего последнего разговора, но я могу его понять. За нами всеми наблюдают.

Предисловие к записи №45

Себастьян просыпается посреди ночи и обнаруживает, что Финн роется в его сумках. Финн, похоже, перешёл от депрессии к периодическим приступам истерики с последующей кратковременной кататонией*. Ночные тревожности/хождение во сне?

Запись № 45

Он наконец-то снова спит. Я только что застал Финна, роющегося в моих вещах. Я не знаю, что он искал. Всё по-прежнему на месте, даже та ухмыляющаяся маска, которую мне подарил Ларс. Такое ощущение, что это было много лет назад. Надеюсь, с ним всё в порядке, где бы он ни был. Финн, похоже, разрывается на части. Мы разговаривали некоторое время назад, и я смог убедить его, что учёные сделают с этим существом гораздо более ужасные вещи, чем он когда-либо сможет. Он бы отомстил. Но после его исчезновения... В обычной жизни он вполне нормален, но у него начались ночные тревожности. Когда я помешал ему рыться в моих сумках, он начал кричать, как будто моё прикосновение обожгло его. Когда он наконец пришёл в себя, то ничего не сказал, а просто пошёл и пролежал на кровати с открытыми глазами не меньше часа. Только теперь я чувствую, что могу писать. Теперь, когда его глаза, по крайней мере, снова закрыты. Я надеюсь на Бога, что мы найдём его. Мы должны снова его найти. Хотя бы для того, чтобы снова спокойно спать.

Примечания:
*Кататония – психопатологический синдром, основным компонентом которого являются двигательные нарушения (ступор или возбуждение).

Предисловие к записи №46

Он вернулся в сосуд. Ощущение, будто он не движется, по-прежнему стоит там, склонив свою безумную голову на одну сторону с наигранным любопытством. Один из учёных (доктор Хубер) особенно заинтересовал его, и, кажется, он смотрит ему в лицо, куда бы тот ни пошёл. Себастьян слышит, как учёные говорят, что отсутствие лица физически невозможно объяснить маской. Отныне все эксперименты записываются на видео.

Запись №46

Оно вернулось. Оно снова за стеклом! Как и когда оно туда попало, никто, похоже, не знает. Пока я записываю свои мысли, я вижу, как это существо стоит в камере, будто и не выходило оттуда. Может быть, всё это был сон? Если бы это был сон, хотя, скорее, кошмар, тогда мы смогли бы проснуться, зная, что это существо было просто продуктом наших измученных войной умов. Если бы только нам могло так повезти. Получив известие о его появлении, мы немедленно вернулись в лабораторию. Учёные бегают по комнатам и коридорам, крутят ручки и пульты как сумасшедшие. Куда оно пропадало и как вернулось? Может быть, оно обладает какой-то причудливой способностью к маскировке, как у хамелеона? Как вообще удалось доставить такую существо на такую глубину? Тайна этого объекта не знает границ.

Предисловие к записи №47

Тестирование пытаются проводить как можно скорее, начиная с попыток общения. Записи людей, говорящих на разных языках, постоянно проигрываются в сосуде, ожидая какого-либо ответа от существа. Оно никогда ни на что не реагирует, за исключением того момента, когда доктор Хубер объявляет о завершении данной фазы тестирования, и в этот момент оно качает головой в сторону, как собака.

Запись №47

Сегодня я проснулся от мрачного сна. Я находился в тенистом коридоре, освещённом лишь лунным светом из одинокого окна. Я мог двигаться только вперёд, но не назад. Конец коридора был окутан чёрной пеленой. Мне не хотелось идти вперед, но в то же время я чувствовал странное принуждение. Меня нервировало то, что я знал, что в конце коридора что-то есть, хотя мои собственные глаза убеждали меня в обратном. Я проснулся прежде, чем узнал того человека в коридоре. Я смутно помню две маленькие точки света, пробивающиеся сквозь темноту, и блеск зубов. Бог знает, что это могло означать. Содержание моих необычных снов, несомненно, будет забивать мои мысли на протяжении этих длительных патрулирований.

В столовой мы с товарищами обменялись своими теориями о том, что это за штука. Арнольд сказал, что, по его мнению, это существо из космоса. Более молодой рядовой по имени Брунн утверждал, что это явно какой-то мистический демон, пришедший наказать нас. Один из них выдвинул отвратительную теорию о том, что Союзники прибегли к магии и послали призрака, чтобы он охотился за нами. Ещё один рассказывал небылицы о прошлом эксперименте, который вышел из-под контроля. Все эти утверждения кажутся мне одинаково нелепыми, но я не могу отделаться от ощущения, что в них каким-то образом есть доля правды. Мысль о том, что любое из этих утверждений может оказаться правдой, сильно меня тревожит.

Они начали тесты над существом. В итоге я занял пост, охраняя один из входов в комнату, примыкающую к атриуму. Через большое стеклянное окно я мог видеть ход проводимых тестов. Однако я быстро понял, что мне не нужно даже смотреть, чтобы понять, что происходит. Главный учёный, доктор Хубер, так его зовут, похоже, приказал включить записи на различных языках, пытаясь заставить это существо распознать человеческую речь. Возможно, это позволило бы нам узнать его происхождение. На немецкий, похоже, не реагирует. Он просто стоит и смотрит так, как только может смотреть человек без глаз. Я обеспокоен... но не по той причине, о которой ты можешь подумать. Хоть я и наблюдаю только издалека, я вижу в докторе Хубере ту же напряженность, что и в Финне. Я думаю... это, должно быть, влияние существа. С каждым новым языком добрый доктор, казалось, становился всё более нервным, опрокидывал вещи и натыкался на людей. Сегодня, впрочем, доктор Хубер отвернулся от существа и объявил, что, поскольку существо не проявляет никаких признаков понимания, он считает, что оно не является разумным, и что он лично проследит за дальнейшими испытаниями.

Он шевельнулся. Крошечное движение, как у собаки, которая услышала странный звук. Я собирался что-то сказать, но почувствовал, что во рту внезапно пересохло, а язык стал толстым и неуклюжим во рту. Я... Я думаю, что это, возможно, был знак. Я не хочу привлекать к себе внимание, не здесь. Возможно, это был обман света. Что бы то ни было, они скоро узнают.

Предисловие к записи №48

Доктор Хубер испытывает сильную тревогу, и Себастьяну, а также ещё одному солдату приказано охранять его в течение всего следующего дня тестирования, в ходе которого Хюберу предстоит единственное взаимодействие с существом. Ему несколько раз становится плохо, и он утверждает, что любое общение, которое даже может иметь место, является исключительно односторонним. Он умоляет других учёных задействовать вместо него Кондуит* (Хенку Визея). Его игнорируют.

Запись №48

Доктор Хубер продолжает проводить испытания в одиночку, несмотря на свои протесты, о которых я расскажу ниже. Я и молодой Брунн были выбраны в качестве его личной охраны, поскольку он не позволял другим учёным наблюдать за ним. Он даже сомневался, разрешать ли нам, и пытался убедить лейтенанта заставить нас охранять его без оружия. Слава Богу, ему это не удалось. Я не хотел бы оказаться в радиусе ста футов** от этой штуки без револьвера.

Проверка охраны, к счастью, прошла без происшествий. Доктор Хубер обычно стоит, делает заметки и проверяет показания циферблатов, бормоча про себя, а иногда и крича от раздражения. Существо, тем временем, напоминает пугало. Оно стоит, почти неподвижно, только слегка покачивается. Я... не говорю об этом, боясь навлечь на себя неприятности, но я заметил, что доктор Хубер начал синхронно раскачиваться вместе с ним.

Однако я думаю, что доктор заметил, что что-то не так, потому что я подслушал, как он просил помощи у чего-то под названием «Кондуит». Ему сразу же отказали, а когда ему предложили вернуть прежнюю команду учёных, он немедленно от этого отказался.

Я попытался объяснить Брунну странность этой ситуации, но он лишь рассмеялся. Он не самый умный. Я бы с удовольствием поделился этим с Финном, но бедный мальчик уже близок к тому, чтобы сломаться. Если бы только Ларс был здесь. Я могу только предположить, что они сочли его непригодным к службе и отправили обратно домой. Счастливчик.

Примечания:
*Кондуит — переводится как «канал» или «передатчик». Имелось в виду, что Хубер просил проводить испытания в присутствии человека, способного общаться со Слендером. В нашем случае это был Хенка Визей.
**100 футов ~ 30,48 метров

Предисловие к записи №49

ВОПРОС: Доктор Хубер физически испытывает эти явления, или они психологические? Что страшнее? Они переходят к другим тестам. Доктора Хубера заставляют проводить все испытания самостоятельно. Учёные решают посмотреть, смогут ли они вывести существо из себя, каким-то образом создав для него некомфортные условия. Они начинают с температурного тестирования. Сначала они понижают температуру в сосуде до 0 градусов Цельсия. Хубер оцепенел. Себастьян замечает, что кончики его пальцев приобретают румяный оттенок с желтыми пятнами. Себастьян признается, что почувствовал холод во время эксперимента.

Запись №49

Хубер определённо похудел. Я заметил это сегодня, когда он попросил меня принести ему его лабораторный халат. Когда-то это был человек, имеющий внушительную фигуру, а теперь халат висит на его плечах, как одеяло. Мне показалось странным, что его до сих пор заставляют работать, когда он выглядит так, будто увядает. Однако я подозреваю, что это может быть наказанием. Он несколько раз просил, чтобы его перевели, и даже сейчас, кажется, что за ним наблюдают не меньше, чем за тем существом. Затем, Брунн и я получили приказ... Я едва могу это записать.... Приказ обезвредить Хубера, если он попытается уйти до завершения испытаний.

Я не хочу не думать, что ситуация здесь вышла из-под контроля. Я бы сказал, что эти приказы — самое странное, что я слышал за последние несколько дней, но....

Эксперименты приобрели совершенно новый характер. Они прекратили попытки общаться обычными средствами — речь, язык жестов, азбука Морзе, радиоволны и т.д. — и перешли к попыткам вызвать хоть какую-то реакцию. В последнее время к Хюберу была допущена небольшая команда учёных, подобранных для него... и, насколько я могу судить, они стали изменять условия окружающей существо среды.

Сегодня они начали с температуры. Очевидно, трубки и провода, подсоединенные к сосуду, каким-то образом работают и из них вытекает белый газ, который, очевидно, понижает температуру, пока на крыше сосуда не появится тонкий иней. Существо, казалось, ничего не замечало. Но пока все были заняты наблюдением за ним, мои глаза наблюдали за Хубером. Он стоял неподвижно — даже качание прекратилось. Он оставался таким до тех пор, пока температура в сосуде не пришла в норму. Когда он снова задышал, всё показалось вполне непримечательным, будто он просто выдержал паузу и продолжил жить как обычно. Но я увидел дикий страх в его глазах, Анна, и когда он проходил мимо меня, чтобы вернуться в свой кабинет, я увидел, как он отчаянно потирает руки. Клянусь, когда он проходил мимо, я почувствовал дуновение холода — как когда в середине зимы открывают и закрывают дверь кафе. Но как только я почувствовал его, он исчез.

Предисловие к записи №50

На следующий день они повышают температуру и влажность в сосуде. Хубер становится бледным и начинает потеть. Через 15 минут всё более высоких температур он кричит о пощаде, не сводя глаз со Слендермена, пока не теряет сознание от теплового удара. Учёные ничего не предпринимают, продолжая наблюдать, пока Себастьян не берёт на себя ответственность позвать на помощь, что они с неохотой и делают.

Запись №50

Я был прав. Мои вчерашние худшие подозрения стали реальностью, я в этом уверен. Боже мой, я никогда ещё так не сожалел о своей правоте.

Хубер был явно растерян, глядя сквозь стекло. Как будто он знал, что с ним сейчас произойдёт. Сегодня они продолжили эксперименты с температурой. Я услышал тихий гул после того, как он с ужасной гримасой отдал приказ зажечь горелки. Я огляделся и заметил под сосудом огромную печь, которая нагревала его дно. Через несколько минут гладкое, прохладное стеклянное дно стало заметно красным и мутным. Находящееся внутри существо не проявляло никаких признаков дискомфорта. Напротив, сам доктор Хубер, казалось, испытывал боль. Его лицо покраснело, на лбу выступили бисеринки пота, которые скатывались по лицу, дыхание стало громким и тяжелым. Один из наблюдающих учёных что-то спросил у Хубера, и тот твёрдо ответил, что не прекратит эксперимент до тех пор, пока не будет замечено какое-то изменение. Как раз в тот момент, когда казалось, что стекло должно расплавиться, Хубер упал и начал биться в конвульсиях на полу. Наблюдающие учёные ничего не предприняли, продолжая наблюдать. Тогда я больше не мог вынести этого зрелища, даже при том, что это было ради науки, ради нашей миссии. Я вызвал подкрепление. Они немедленно остановили эксперимент, и вынесли его из комнаты. Я заметил, что ассистенты сами выглядели нервными и вспотевшими. Я обернулся к существу, его голова снова склонилась на одну сторону. Я не могу сказать, является ли это жестом растерянности, веселья или какого-либо понимания, потому что у него нет лица, чтобы выразить эмоции. Это меня очень беспокоит. Что мы можем узнать из этой загадки, если это существо — сплошная двусмысленность? Боюсь, что это научное исследование может оказаться совершенно напрасным, и все деньги, выделенные на эти неортодоксальные зрелища, будут потрачены впустую.

— Позднее, 4 часа утра —

Мои сны становятся всё более тревожными и яркими с каждой минутой сна. Я оказываюсь в запущенном, промозглом санузле, который как будто не чистили много лет. Смотрю на себя в покрытое коркой зеркало, и мои зубы начинают расшатываться и танцевать на языке, выпадая в грязную раковину. Я пытаюсь собрать их, но они ускользают от моей хватки и падают в канализацию. Мои волосы начинают выпадать клочьями, голос пропадает, а губы слипаются. В дверь туалета стучат, я поворачиваюсь к ней. Снова смотрю в зеркало, на мне театральная маска, которую мне подарил Ларс. Она не снимается. Вдруг дверь в туалет открывается, и с другой стороны открывается атриум. Существо стоит за стеклом и смотрит на меня, хотя я не могу этого доказать. Я смотрю в ответ, не понимая, что моё зрение затуманивается, когда глаза погружаются в голову, и... Я проснулся в холодном поту. Первое, что я сделал, это провёл руками по лицу. Оно всё ещё там. Слава Богу. Всё ещё там. Никакой маски.

Предисловие к записи №51

Следующий эксперимент проводится в другой комнате стажёром, который имеет минимальный контакт со Слендерменом. Это своего рода контрольное тестирование, в котором они используют записи голоса Хубера из всех предыдущих экспериментов, чтобы сообщить о происходящем, не проводя физические эксперименты. Ничего не происходит. Слендермен, кажется, перестает реагировать на голос Хубера и выглядит заскучавшим.

Запись №51

Хубер пропал, бедолага. Бог знает, куда они его увезли. Не думаю, что ему разрешат вернуться домой. На этот раз они привели какого-то молодого стажёра, чтобы он проводил тесты, воспроизводя при этом записи команд Хубера, чтобы посмотреть, продолжает ли существо реагировать. Оно не реагировало. Оно снова стало совершенно пассивным, никаких странных поворотов головы. Клянусь, если бы я не знал ничего большего, я бы подумал, что ему скучно.

Предисловие к записи №52

Длинная запись после небольшого перерыва. На следующий день после контрольного эксперимента все возвращаются в лабораторию и обнаруживают, что Слендермен исчез. На этот раз они предполагают, что ему помогли, и их подозрения сразу же падают на Кондуита. Он предсказал исчезновение. Они начинают допрос, хотя Себастьян там не присутствует. Очевидно, всё идёт не очень хорошо. Себастьяна привлекают на помощь: пусть он сначала и недоумевает, почему, но потом выясняется, что этот Субъект на самом деле является Ларсом. Он играет роль «хорошего полицейского» в этих допросах, а Ларс чередует крики страха и боли с жуткими заявлениями, подразумевающими, что Слендермен вернётся, чтобы продолжить эксперименты. Себастьян пытается поправить его — это они проводят над ним эксперименты. Ларс смеётся.

Запись №52

Моя голова кружится. Столько всего произошло за последние несколько дней — не знаю, может я даже спал стоя. На следующее утро после патрулирования мы проснулись от хаоса в лаборатории: опять эта чёртова тварь сбежала! Мы были готовы возобновить поиски, но как раз когда я натягивал сапоги (молясь, чтобы оно либо снова появилось в банке, либо исчезло), мне приказали следовать за сержантом Гейне. Он сказал, что на объекте я принесу больше пользы своей стране, чем в поле.

Пока мы спускались по другой лестнице, меня ввели в курс дела. Сержант объяснил, что на этот раз, похоже, существу помогли сбежать. Я остановился на месте. Кто мог быть настолько глуп, чтобы выпустить эту тварь, которая была настолько опасна. Гейне схватил меня за руку и потянул за собой, объяснив, что я буду помогать в допросе. Наш объект: Кондуит.

Я только открыл рот, чтобы задать вопросы, но тут же закрыл его снова, когда открылась дверь в камеру. Теперь я понимал, почему меня вызвали помогать допрашивать нашего подопытного. Я не понимал, чем он заслужил имя «Хенка Визей» и почему его держат здесь. Я не знал, удивлён ли я, зол или предан. Как ни странно, казалось, что только я один в растерянности. Когда я вошёл в камеру, Ларс посмотрел на меня так, словно я просто вернулся после того, как отходил отлить. Ухмылка... Это была точно его ухмылка, но по глазам я понял, что это не тот Ларс, которого я знал.

— Добро пожаловать, Себастьян. Давно не виделись.

Я обернулся на Гейне за советом, но он просто стоял и наблюдал.

— Привет, Ларс.

— Они не сказали тебе моё имя? Как неловко. Я Хенка Визей.

— Забавно, ты выглядишь как Ларс. Ты говоришь как Ларс. Я не знаю никакого Хенки.

Гейне внезапно подошёл: «Так, хватит светских бесед, рядовой. Я привёл тебя сюда, чтобы допросить его, а не чтобы заигрывать. Приступай к делу».

Я глубоко вздохнул.

— Ларс, это ты помог этой твари сверху сбежать? Похоже, они думают, что это был ты.

— Они по-любому бы так подумали, — усмехнулся он. — Даже если это неправда.

— Ларс, послушай, может, если ты будешь сотрудничать, они тебя отпустят. Ты сможешь вернуться со мной и Финном, а может, они даже отправят тебя домой! Просто... если ты что-то знаешь, скажи нам. Как существо сбежало?

Внезапно ухмылка исчезла, на его лице появился оскал, и он закричал, борясь с ремнями, которые удерживали его на месте. В этот момент я увидел, как исчез мой друг Ларс. В этом искаженном существе передо мной я знал, что Ларс всё ещё жив, но я не думаю, что когда-нибудь смогу увидеть его вновь отчётливо. Когда он снова заговорил, его голос был измученным.

— Себастьян, Себастьян, пожалуйста.

— Ларс, я не смогу тебе помочь, пока ты не расскажешь мне, что знаешь.

Я почти забыл о Гейне. Прежде чем я успел что-то сделать, он ударил Ларса прикладом ружья в живот. Я двинулся, чтобы остановить его, но замер из-за взгляда, ясно говорившего: «Ты следующий, если не будешь осторожен».

— Ты должен довести его до определенного состояния, рядовой. Тогда он расскажет тебе всё, — усмехнулся Гейне.

— Почему вы не можете просто радоваться, что его больше нет? — прохрипел Ларс. — Почему вы не можете просто забыть о нём и вернуться домой! Господи, можно подумать, вам, людям, нравится, когда вас пытают и ставят над вами эксперименты...

Я почувствовал, как моя кровь застыла, Анна. Во рту снова пересохло, но я заставил себя говорить.

— Ларс, что ты говоришь...

После этого я больше не смог вымолвить ни слова. Он начал смеяться, но совершенно без веселья, скорее звуком, который сам не знает, рождён он от ликования или от отчаяния. Он раздавался в камере до тех пор, пока Гейне не ударил Ларса пистолетом по голове, вырубив его.

Гейне проводил меня обратно в мою комнату. Мне дали дополнительные привилегии во время обеда и сказали, что если я хоть словом обмолвлюсь о том, что только что произошло, меня немедленно казнят за измену.

Предисловие к записи №53

Себастьян очень устал. Он был поднят с койки рано утром вместе с остальными солдатами, потому что один из учёных поклялся, что видел, как Слендермен бродил по лаборатории по собственной воле. Солдаты патрулируют лабораторию, но ничего не могут найти.

Запись №53

Так устал. Ещё один сон. Я все пытаюсь вспомнить его, но я был в его середине, когда Брунн встряхнул меня и сказал, что тварь была замечена каким-то учёным. Судя по тому, что они слышали, оно бродило по лабораториям по собственной воле. Мы с остальными солдатами экипировались и отправились обыскивать территорию на добрых четыре часа. Никаких следов. Мы не можем сказать, добавлял ли тот учёный, доктор Корбель, какие-то вещества в свою трубку, или его наблюдение было реальным. Корбель прямо сказал, что он был в одной из комнат наблюдения вместе с доктором Хубером, Брунном и мной, когда увидел это существо. Это, конечно, невозможно, потому что Брунна и меня сегодня вообще не было ни с одним из докторов. Перед тем как прийти к охране, он был объявлен начальством в розыск на несколько часов, так что он мог случайно потерять сознание, удариться головой и выдумать галлюцинации. Он выглядел очень расстроенным, кофе было пролито на его лабораторный халат. С тех пор доктор Корбель был доставлен в лазарет для психологической экспертизы. Я слышал, что его рвало всю дорогу туда, возможно, у него пищевое отравление? Я рад, что меня не назначили уборщиком. Кроме того, наши часы сна были немного сокращены, а часы патрулирования увеличены, пока существо не будет найдено.

Обычно я был бы в ярости от этого, ведь ты знаешь, как я ценю хороший ночной отдых, моя дорогая Анна, но мне становится ясно, что чем дольше я остаюсь в этом комплексе, тем труднее наслаждаться такой простой роскошью. Я скучаю по солнцу и открытому воздуху, как рыба в банке скучает по океану. Сон стал полон депрессивных кошмаров, не отличимых от бодрствования в этом аду. Временами я не могу отличить дремоту от сознания. Возможно, дело в давлении внизу? Воздух? Может быть, это тоска по дому одолевает меня? Или таинственное существо вдохнуло нечистоты в мою душу? Только одно я знаю наверняка, любовь моя, я не могу дождаться, когда покину это ужасное место и вернусь в твои объятия.

Предисловие к записи №53.5

Возвращение Эдварда.

Запись №53.5

Альберт вернулся! Возможно, он какой-то шпион союзников, как бы иначе он

мог вернуться, чтобы нас найти? Его нашли на поверхности, бродящим у входа в соляную шахту. Я видел, как они тащили его по одному из залов. Говорю тебе, Альберт должен быть каким-то экспертом по выживанию, если он выслеживал нас всё это расстояние, и на нем всё та же чёртова одежда, в которой он сбежал! Сержант Гейне приказал отвести его в помещение для заключения под стражу и допроса. Я слышал, они думают, что рация, которая была при нём, была каким-то устройством слежения. Я знаю, что Гейне всё ещё очень подозрительно относится ко мне, потому что Альберт назвал моё имя, но я, честно говоря, знаю его не больше, чем своих товарищей, так что мне нечего бояться.

Предисловие к записи №54

Эта запись должна быть полностью посвящена Финну, состояние которого ухудшилось после того, как Себастьян стал его полностью игнорировать. Он долго разговаривает с Себастьяном, говорит, что хочет покончить с собой, но знает, что это грех. Он берёт пистолет и идёт в лес, но перед тем, как уйти, отдаёт Себастьяну нож и говорит, что он все равно бесполезен. Чтобы он «заработал», его нужно зарядить кровью невинных (это нужно сформулировать получше). Себастьян не останавливает его, зная, что если его поймают, то расстреляют за дезертирство.

Запись №54

Анна, знаешь ли ты, каково это — бросить друга? Когда ты маленький и меняешь школу, через некоторое время ты забываешь тех, кого там оставил. И, как можно предположить, они забывают о тебе. Таков порядок вещей. Но что происходит, когда ты оставляешь кого-то по духу? Ты всё ещё видишь их изо дня в день, но…

Финн возвращается в нашу каюту только после того, как я усну. Я не знаю, где он был. Прошлой ночью, когда я проснулся и обнаружил, что он лихорадочно собирает вещи, я и не подумал поинтересоваться. Я спросил только очевидное: «Куда ты идёшь?»

— Ты не спишь, — отрешённо сказал Финн.

— Финн, что ты задумал?

— Себастьян, заткнись и послушай минутку. Я ухожу.

— Чтобы найти существо? Ты не сможешь…

— Что я тогда говорил? — его глаза, они были наполнены слезами. — Мне всё равно, найду я его или нет. Я собирался оставить записку, но раз уж ты не спишь, я просто расскажу тебе. Я не спал неделю. Может, больше. Понимаешь, Себастьян, когда я не сплю, я вижу Бриджит более ясно. Она сейчас здесь, придаёт мне мужества. Всё это время, каждый час, который проходит, я хочу пустить себе пулю в голову в надежде увидеть её снова. Она всегда выглядит немного грустной, когда я говорю ей об этом. Я думаю, потому что самоубийство — это грех. Попаду ли я в ад, если сделаю это, Себастьян? Будет ли там вообще что-то отличаться от того, что происходит здесь и сейчас? Я не могу рисковать. Поэтому вот что я делаю. Я беру свой пистолет и отдаю тебе вот это.

Нож. У меня перехватило дыхание, и я не смог говорить.

— Я знаю. Он всё равно бесполезен. Клара сказала мне, что для действия ему нужно пропитаться кровью невиновного. Никто здесь не подходит под это описание. Останови его, если можешь. Моя единственная задача сейчас — воссоединиться с женой и ребенком.

Я даже не мог смотреть на него. Всё это время он разваливался на части, а я… не обращал внимания. Я чувствовал себя виноватым, но в то же время, это не может быть моей виной, не так ли, Анна? Это война. Я смотрел, как он выходит за дверь, и молился, чтобы он добрался до поверхности без происшествий.

Если его поймают, его расстреляют за дезертирство. Возможно, это и есть его план.

Предисловие к записи №54.5

Эдвард 2

Запись №54.5

Меня снова вызвали к Гейне по поводу Альберта. Когда я пришёл, с ним был доктор Хубер и Альберт со связанными руками. На этот раз обстоятельства встречи были ещё более странными. Альберт, очевидно, взял ручку и написал что-то на обратной стороне какого-то документа. Вверху была надпись с моим именем на английском языке: «Себастьян Крауз, используй нож». Ниже — маленький рисунок кинжала, с которого что-то капало, стрелка, указывающая вправо, и рисунок маленького человека в костюме — того самого существа. Гейне расспрашивал меня о том, откуда Альберт знает о высоком человеке, но Хубера, похоже, больше интересовали рисунки, в частности, нож. Всё это очень запутывало, и я настаивал на том, что ничего не знаю об этом парне, его бреднях и рисунках. После долгого обсуждения, которое ни к чему не привело, меня отпустили обратно на пост. Взгляд Альберта был ещё более пронзительным, чем в прошлый раз, когда я его видел. Его глаза смотрели на меня так, будто я должен был понять его странные каракули. Интересно, пойму ли я их когда-нибудь?

Предисловие к записи №55

Слендермен вернулся. Махинации с путешествием во времени.

Запись №55

Это задание превратилось в абсолютный хаос. Я патрулировал с Брунном — доктор Хубер был с нами — когда произошла самая поразительная вещь. Мы вошли в одну из многочисленных комнат с окнами, граничащих с атриумом, и без удивления отметили, что сосуд пуст. Доктор начал рассказывать, насколько мы некомпетентны, когда я заметил, что в комнате с нами был ещё кто-то. В углу за столом сидел доктор Корбель и потягивал кофе. Доктор Хубер в недоумении спросил его, почему медицинское отделение выписало его так рано. Корбель настаивал на том, что он никогда не был в лазарете и даже не чувствовал себя больным в последнее время. Хубер пришёл в ярость и кричал на Корбеля, чтобы тот прекратил играть в игры, когда Брунн издал пронзительный вопль. Он был там. Заблокировал наш выход. Как мог один настолько худой человек полностью заблокировать такую широкую дверь? Мы оба выхватили пистолеты, но Хубер отмахнулся от нас и крикнул, чтобы мы не стреляли. Позволь мне сказать тебе, моя милая Анна, я никогда не испытывал такого страха. Взгляд в пустой бледный овал, который был его головой, завораживал, гипнотизировал. Я не мог пошевелиться, и сомневаюсь, что Брунн мог тоже, потому что, доктор это или нет, он бы уже пошёл на убийство. Как ни странно, Хубер всё ещё мог двигаться и медленно шёл к фигуре, вытянув руки. На наших глазах из существа появились странные отростки, словно масло, вытекающее из треснувшей бочки. Они извивались и танцевали в воздухе как гадюки. Возникло зловещее ощущение, как будто в мой разум что-то проникло и прощупывает его. Внезапно произошёл… резкий щелчок, как будто мои органы чувств отключились и снова включились в мгновение ока, и в следующее мгновение мы поняли, что оно исчезло. Мы с Брунном оправились от паралича и выбежали в коридор, но никого не обнаружили. Через мгновение я понял, что меня сейчас стошнит, и меня вырвало в мусорную корзину. Мне стало легче, когда я услышал, как Брунн сухо застонал в углу. По крайней мере, я был не один. Вернувшись в комнату, мы услышали, что Хубер начал жутко смеяться. Зайдя, мы увидели, что он опёрся руками на окно и смотрит на сосуд. Существо снова находилось в стекле. Он начал говорить об этом «передовом движении», как он его называет, слегка посмеиваясь про себя. Брунн подошёл к Хуберу, скрипя зубами, и стукнул кулаком по окну. Я повернулся, чтобы проверить доктора Корбеля. Его не было. В этот момент в дверях проходил рядовой Арнольд и заметил нас. Он сразу позвал остальных, как только нас увидел.

— Где вы все были?

— Мы были здесь! — сказал я. —Арнольд, смотри, существо снова за стеклом!

— Мы знаем, Себастьян, — ответил он, —он уже неделю как вернулся в сосуд.

Брунн начал спорить с Арнольдом и мужчинами, собравшимися у входа в комнату, говоря, что они должны бросить пить на работе. Арнольд ответил, что доктор Хубер, Брунн и я отсутствовали целую неделю. Я спросил о докторе Корбеле, видел ли Арнольд или его люди, как он выходил из комнаты, ведь он должен был находиться в лазарете. Мне ответили, что Корбель находится в лазарете уже две недели подряд. Брунн продолжал спорить с солдатами, а Хубер просто сидел, прикрыв рукой ухмыляющийся рот, смотрел на существо в сосуде и хихикал про себя. Пока всё это разворачивалось, мне в голову пришла тошнотворная мысль: кто же на самом деле находится за стеклом? Существо или мы?

Предисловие к записи №56

Они решили, частично в наказание, заставить Субъекта Альфа (?) проводить тесты. Себастьян не считает это хорошей идеей и думает, сможет ли он как-то спасти Ларса. Электрический эксперимент. Себастьян чувствует электрический вкус во рту. (По окончании каждого теста Слендермен качает головой из стороны в сторону).

Запись №56

После инцидента Хуберу дали отпуск на территории объекта. Ходят слухи, что он находится на психиатрическом обследовании. К счастью, в хаосе той недели никто так и не был серьёзно наказан за то, что исчез на семь дней. Просто несколько дополнительных часов на кухне.

Вот самый большой сюрприз. Ларса вытащили из камеры, чтобы он продолжил проводить эксперименты. Я думаю, это может быть наказанием за то, что ранее он не сотрудничал. Я думаю, что это плохая идея: он явно считает себя союзником этого существа, и ставить его рядом с ним — это залог катастрофы. Но, если я буду рядом с ним… возможно, я смогу его спасти. Даже если я не смог спасти Финна, возможно, я всё ещё могу спасти Ларса.

Эксперименты стали более жестокими. Сегодня был первый раунд электрических экспериментов. Изменения в человеке были заметны с того момента, как Ларса ввели в дверь. Если на доктора Хубера он смотрел с любопытством, то существо, казалось, было почти поглощено Ларсом. Молнии отбрасывали дуги от спины существа, но все, что он мог делать, это смотреть на Ларса, который ухмылялся в ответ, произнося какую-то бессмыслицу. По мере увеличения напряжения, хоть его реакция не изменилась, я почувствовал, что волосы на моей голове и руках встали дыбом. Я оглянулся вокруг — пара учёных неловко зашевелились на своих местах. Под конец я почувствовал вкус чего-то, не похожего на озон. Этот вкус сохранялся даже после того, как всё было отключено в течение дня. Ещё более необычно то, что когда я подошёл к двери в нашу каюту, я получил довольно мощный удар током. Треск и ощущения от него были подобны хлысту. Надеюсь… это просто эффект от эксперимента. Да. В этом есть смысл.

Предисловие к записи №56.5

Эксперимент с газом/кислотой. Используется иприт* / газ Циклон Б** (токсичные или едкие газы). Вводятся самые сильные кислоты и основания. Изменений не наблюдается. Несколько учёных находят в обмороке, с пеной у рта. Себастьян думает, что Ларс получает удовольствие от проведения экспериментов.

Запись №56.5

Альберт снова исчез. Клянусь, этот мальчик — родственник Гудини, он никак не мог покинуть объект без чьего-либо ведома. Комната, в которой он находился, была закрыта на замок, не было ни вентиляционных отверстий, ни дверей, через которые он мог бы выйти. Была организована ещё одна поисковая группа, но я уже знал, что его не найдут. Гейне снова в ярости, потому что ещё одно назначение переводчика пришлось отменить. Его гнев заставляет всех нас смеяться. Я действительно беспокоюсь, что Альберт может работать на другую сторону, но я не могу не думать о картине, которую он нарисовал с моим именем. Какое значение она имеет, что он пытался мне сказать? Что-то о существе? Мне нужно будет поразмышлять об этом сегодня вечером.

Ларс не обращает на меня внимания. Как будто меня здесь вообще нет.

Я думаю, мы уже не пытаемся наладить контакт с этой штукой. Мы должны попытаться убить его. Ввели газ — сначала иприт, но когда выяснилось, что он не действует (я беспокоюсь, что в этой банке есть крошечная утечка, мои глаза начали безумно чесаться), лаборанты перешли на Циклон Б! Он затопил камеру, но почти сразу же был выкачан после того, как двое учёных в соседней комнате, работавших с компьютерами, упали в обморок с пеной у рта и обильным кровотечением из ушей. У других обнаружили хрипы, их отвезли в лазарет, но два человека умерли. Должно быть, умерли. Они были покрыты красными и зелёными пятнами, как будто их облили этим веществом.

Это просто смешно. Я не могу объяснить, что происходит, но очевидно, что наши сотрудники — граждане Германии! — страдают. И с какой целью? Нам даже не дают знать, почему мы пытаемся что-то сделать, и вместо этого оно влияет на нас! Если что-то и может заставить меня отчаяться, Анна, то это — ненужные смерти хороших немецких людей.

Я не одинок в своём возмущении, но не смею ничего сказать. Сегодня после эксперимента несколько солдат подошли к сержанту Гейне, чтобы попросить разрешения прекратить работу. Его ответ? Он просто рассмеялся. Сказал что-то вроде: «Мы наконец-то получили эту чёртову штуку. Пусть яйцеголовые испытают её».

Примечания:
*Сернистый иприт — это разновидность боевого химического вещества. В качестве химического оружия иприт впервые был применен во время Первой мировой войны
**Циклон Б — пестицид на основе цианида, известный прежде всего использованием для массового уничтожения людей в газовых камерах лагерей смерти, создан в Германии в 1920-х годах.

Предисловие к записи №57

Эксперимент с водой. Сосуд наполняется водой. Пузыри не образуются. При измерении водоизмещения наблюдается абсолютное его отсутствие. Объект не имеет никакой обнаруживаемой массы или веса. Вода также нисколько не изменилась. Себастьяну трудно дышать, ощущение, что он захлёбывается водой/тонет.

Запись №57

Еще одно ужасное носовое кровотечение во сне, я уже сбился со счёта, сколько их у меня было. Возможно, кровь пошла из-за кошмара или из-за головной боли после пробуждения, но что-то говорит мне об обратном. Это все остальные. Меня беспокоит то, что они, похоже, страдают от тех же симптомов. Я знаю, что некоторые врут, потому что им не удаётся вытереть засохшую красноту из-под носа, но Арнольд, Фриц и Ганс подтвердили, что у них тоже была такая же проблема. Учёные говорят, что это совершенно нормально, что-то связанное с устройствами, частотами и прочей технической чепухой. Я боюсь, что они лгут нам, чтобы сделать нас как можно более послушными для проведения тестов. У меня был особенно ужасный случай прошлой ночью, куски выходили вместе с кровью.

Я поймал взгляд Ларса. Он имитировал плавание под водой и радостно хихикал. Сегодня была попытка утопления. Из отверстия в верхней части сосуда спустилась большая форсунка, и на существо хлынул поток воды. Равнодушный, как всегда, он стоял и принимал наказание. Странно, но по мере того как вода заполняла ёмкость, я слышал, как учёные отмечали, что на костюме существа не образовалось ни одного пузырька. Я начал замечать, как неравномерно он выглядит. Несмотря на то, что вода окружала человека со всех сторон, казалось, что он находится не в воде или, возможно, казалось, что в банке вообще нет воды. Ты же знаешь, что предметы, погруженные в воду, кажутся искажёнными и продолговатыми? Здесь этого не произошло. Это трудно объяснить, но при взгляде через банку казалось, что он стоит за ней, а не внутри. Когда сосуд наполнился до краев, насос был выключен, а вода слита.

Учёные, анализируя результаты, почти терялись в догадках. Они заметили, что не было абсолютно никакого вытеснения воды, поэтому у существа нет никакого обнаруживаемого объёма. Все спорили, к какому состоянию материи его следует отнести, но так и не пришли к единому мнению. Даже анализы воды ничего не выявили, вода такая же, какой была, когда её налили, никаких следов чего-то постороннего. Я не очень хорошо разбираюсь в науке, но даже я понял, что это вызывает недоумение.

Не хочу пугать тебя, Анна, но сегодня существо смотрело прямо на меня. Я знаю, знаю, ты скажешь, что оно не может, но оно смотрело. Когда мы убирались, оно перевело взгляд с Ларса на... меня. Я не мог дышать. В буквальном смысле, моё горло сжалось от спазмов, мне не хватало воздуха, но... это было похоже на тот день, когда я оказался в ловушке под нашей лодкой, когда мы перевернулись тем летом в стране озёр. Спустя вечность, маленькая женщина-учёный наткнулась на меня, и я почувствовал себя... хорошо. Но в те несколько секунд до этого. Я готов был поклясться, что вот-вот утону на суше.

Предисловие к записи №57.5

Физический эксперимент. Острый инструмент используется для прокалывания Слендермена. Алмазный зонд используется для попытки отрезать кусок «ткани» от существа. Даже самые острые орудия не смогли ничего отрезать. Ларс, словно зачарованный, идёт за ножницами, чтобы взять образец этого существа. Он проникает в камеру прежде, чем его успевают остановить. Ему каким-то образом удаётся добыть небольшой квадратик материала. Он замечает, что как только кусок был отрезан, недостающий участок появился вновь, как будто ничего не отрезалось. Примечательно, что ткань не показала никаких особых свойств или качеств. Просто обычный кусок костюмной ткани с нормальной массой. Отрезок ткани отправляют доктору Хуберу, который яростно просит показать его.

Запись №57.5

Сегодня все нервничали, поскольку на очереди был самый опасный и непредсказуемый из тестов. Нам сказали, что этот эксперимент будет заключаться в попытке физического воздействия на существо. Стекло было поднято, открывая взору существо, и с потолка опустилась большая механическая рука. На её конце находилось несколько инструментов, ни один из которых я не смог идентифицировать. Судя по всему, ею управляли несколько учёных с большой панели управления. Сначала из руки выдвинулся зонд с тупой головкой и ткнул в человека. Несмотря на рост существа, оно не покачнулось и не отшатнулось от этой силы. Не было ни малейшего движения, как будто оно было привязано к неподвижному объекту. Учёные переговаривались между собой нервным тоном. Они отметили, что, хотя они и тыкали в него этой штукой, никакого сопротивления не было обнаружено, как будто произошел сбой. Затем был выдвинут очень тонкий зонд. При этом в комнате воцарилась мёртвая тишина. Острый прибор медленно вонзили в существо, проткнув его насквозь. По мере того как он погружался все глубже в тело, учёные начали громко кричать. Они отмечали не только отсутствие сопротивления, но и то, что кончик зонда не выходил из спины существа, а таинственным образом исчезал в его туловище. Это было бессмысленно. Когда это заметили, учёные немедленно начали извлекать зонд. Зонд был извлечён целым, не сломанным и не погнутым.

Затем нужно было получить часть материала существа для тестирования. Лезвие с алмазным наконечником было использовано для того, чтобы попытаться срезать небольшую часть, как оказалось, мужского костюма. Несмотря на все попытки, ничего не удалось отрезать, и прогресс не был достигнут. Я так увлёкся наблюдением за проводимым экспериментом, что почти забыл о Ларсе. Он исчез, его не было в комнате. Я оповестил остальных, и поднялся большой переполох. Пришёл Гейне с остальными и отругал меня, хотя я сказал ему, что Ларс не мог выйти, потому что дверь была заперта. Вдруг учёные закричали на нас. Ларс был в камере. Он каким-то образом спустился на подиумы атриума и стоял перед существом. Все, включая сержанта, онемели. Насколько мне известно, камера была полностью запечатана, как, чёрт возьми, это могло произойти? Из того, что я видел, Ларс потянулся в карман и вытащил свой клинок. Подойдя ближе, его улыбка превратилась в оскал. Не знаю, как это объяснить, но ему удалось успешно срезать небольшой участок материала костюма с человека. Своим обычным стальным клинком! Наши челюсти были на полу. Затем он отошёл на несколько шагов от сосуда и рухнул, как раз в тот момент, когда голова существа качнулась в сторону. Сосуд был опущен, и его схватили несколько человек в защитной экипировке.

Ларс сейчас снова в изоляторе, его рот был перекошен таким странным образом. Из того, что я слышал от учёных, материал, который Ларс отрезал, не имел для них никакого смысла. Кусок ткани не имел никаких особых свойств или качеств. Это был обычный кусок шерстяной ткани. Все одновременно рассержены и озадачены результатами или, скорее, их отсутствием.

Предисловие к записи №58

Запись, которую Себастьян не помнит, как написал. О том, как он заблудился в лесу (предвещая безумие, которое придёт).

Запись №58

Повсюду были деревья. Насколько хватало взора. Я вернулся, но к чему? Лес звал меня, дорогая Анна, и я поддался зову. Я бродил Бог знает сколько времени. Я зашёл дальше, чем когда-либо прежде, но это принесло мне удовлетворение. Я не знал, где я и куда иду, но это было приятное ощущение. Как будто какая-то потусторонняя сила направляла меня на путь, по которому я шёл, и я был счастлив позволить ей вести меня. Когда я шёл, не было никаких забот, не было страха, не было войны, только я, сила и бесконечный лес. Эта успокаивающая сила позволяла мне чувствовать удовлетворение, это тёплое чувство, что ничего не пойдёт не так. Это было так успокаивающе в свете последних событий, и расслабляюще так, как я никогда не испытывал. Жизнь во время прогулки предоставляла мне развлечения. Я увидел маленького кролика, не похожего на тех, что водятся здесь, на базе, и его лапка во что-то вцепилась. Было забавно наблюдать, как он пытался освободиться, но безуспешно. Тогда я подумал: «Маленький кролик, ты не можешь освободиться, так зачем пытаться?» Я продолжал наблюдать за кроликом некоторое время, пока он не устал — мне было скучно смотреть, как он перестал бороться. Мне кажется, что я должен чаще совершать такие прогулки, если после них я буду так же спокоен, как после этой. Я оставлю тебя на ночь, дорогая. Приятных снов.

Заметки на полях: Я не помню, как я это написал. Когда я это писал?

Предисловие к записи №59

Себастьян пишет, что не может вспомнить предыдущую запись. Эксперимент с радиацией. Решает, что попытается вытащить Ларса сегодня вечером. Хубер очень злится и кричит в стекло.

Запись №59

Что это была за последняя запись? Я прошу прощения, дорогая, но я думаю, что оставлю её. Со всеми этими странными событиями, я думаю, со временем всё станет понятно. Моя память затуманивается всякой ерундой, мне нужно сосредоточиться, вот и всё.

Во всяком случае. Доктора Хубера выпустили оттуда, где его держали. Сегодня особенно знаменательное событие. Мы не только продолжаем тестирование существа, но и используем недавно открытые и содержащиеся в нём радиоактивные изотопы, чтобы попытаться вызвать ответную реакцию. Кровь из носа теперь ежедневное явление. Я привык к рутине вытирать лицо, когда просыпаюсь с красным пятном. Чем больше крови я нахожу, тем больше я беспокоюсь за своё здоровье. Другие новости... Думаю, я попытаюсь найти способ забрать Ларса отсюда, возможно, сегодня ночью. Когда-то это должно закончиться, и я чувствую, что он может быть ключом. Во всяком случае, к завтраку, любовь моя, подробности позже!

--Позже--

Ну, вот и позавтракали. Боюсь, твой Себастьян, видимо, подхватил пищевое отравление. Тошнота и ужасно сильные спазмы в животе.

Сам эксперимент был не очень насыщен событиями. Само излучение не имело цвета, поэтому мы вряд ли могли определить, когда оно действует. Однако я заметил, что существо всё чаще и чаще с любопытством смотрит на меня. Возможно, я смогу попросить охранять учёных в соседней комнате...

Неудивительно, что излучение не оказало никакого эффекта. В этот момент Хубер пришел в ярость и бросился на стекло:

— Этот объект не должен существовать. Его нельзя измерить или как-то им манипулировать. Невозможно, чтобы произошла такая бастардизация* пространства и времени. Хотя он виден невооруженным глазом, он не излучает никакой энергии и не имеет обнаруживаемой массы или веса. Можно ли уничтожить такой объект? Как мы вообще можем его видеть? Двигается ли он потому, что мы его двигаем, или по собственной воле? Является ли он вообще разумным? В нём нет ничего логичного! Фюрер хочет довести нас до безумия!

Его усмирили и оттащили, но не раньше, чем мужчина устремил свой пристальный взгляд на бедного доктора, который тут же оцепенел. Полагаю, это благословение: он никому не приносил облегчения. Пока его тащили обратно в лазарет, я снова взглянул на это существо, только почувствовал случайный всплеск жара, который исчез так же быстро, как и появился. Довольно слабая атака, как по мне. Думаю, он просто пытается нас напугать.

Предисловие к записи №60

Себастьян просыпается посреди ночи от того, что ему плохо (от радиации, хотя он об этом не знает). Он не может вспомнить, что он должен был делать. В лихорадочном бреду он говорит Аннхен, что любит её.

Запись №60

Аннхен, я только что проснулся. Лихорадка. Опять рвота. Наверное, я что-то подхватил. Я проснулся и метался по комнате, пытаясь что-то вспомнить. Но... Который час? О, Ларс здесь. Возможно... нет, я не могу найти часы... Аннхен, как я хочу съесть твой горячий, вкусный суп. Я тебя очень люблю. О, я должен... идти... Пожалуй, я пойду спать... У меня в голове такой туман... Спокойной ночи.

Предисловие к записи №61

Из-за отсутствия результатов весь эксперимент отменён, а Слендермена приказано отправить в безопасную изоляцию до дальнейших распоряжений, и тут случается дерьмо. (Здесь Себастьян должен быть прерван на середине вступления до того, как произойдет событие.)

Запись №61

Наконец-то. Возможно, ты увидишь своего Себастьяна раньше, чем ожидалось, моя дорогая! Эксперименты были отменены из-за отсутствия результатов (должно быть, кто-то достучался до Гейне). Похоже, существо отправят в безопасный изолятор, а половину из нас, солдат, отправят домой — с почестями, не меньше! Я надеюсь, что Ларса тоже отправят домой. Чем скорее он получит реальную помощь, тем лучше. Я знаю, что врачи здесь не преследовали его интересы.

Другие новости: по слухам, Хубер сам борется с пищевым отравлением — похоже, несколько других солдат и учёных заразились. Большую часть прошлой ночи я провел в тумане, пытаясь найти свет — хоть какой-нибудь — хотя бы свечу. Джек, рядовой из Берлина, похоже, заболел сильнее всех. Он бежал с криками, как будто горел, до самого лазарета. Ну что ж, несколько дней отдыха и

Предисловие к записи №62

Себастьян видит Ларса вдалеке. Бежит за ним. Не находит ничего/чего-то иного.

Запись №62

Чёрт! Я видел Ларса, я только что видел его. Он ушёл. Я преследовал его возле лип — у Волчьей поляны, — но когда он завернул за угол, он просто растворился в воздухе. Я чувствую себя как никогда плохо.

Предисловие к записи №63

Крауз решает пойти на это.

Запись №63

Христос всемогущий, помоги мне. Если мои молитвы не могут дойти до Тебя, пусть эти нацарапанные слова хоть как-то... Я решусь на это.

Предисловие к записи №64

Первые спокойные минуты после телепортации из лаборатории. Описывает произошедшее более подробно, чем в 61. Решает, что отправится в деревню.

Запись №64

Я в безопасности. Здесь я в безопасности. Это хорошее укрытие, пока что. Я собираюсь вспомнить события как можно лучше. Возможно, только так другие смогут узнать, что здесь произошло. Пожалуйста, если кто-нибудь найдет это, пришлите по этому адресу:

Элизабетштрассе 10
01067 Дрезден, Германия

О Боже.

Это было то самое чувство. То же самое я испытывал с Брунном и Хубером. Как будто зрение отключилось на долю секунды. Внезапно я оказался на полу палаты 12. Рядом со мной были другие солдаты — почти все, кого я знал, кроме Ларса и Финна. Этот человек был вне своего сосуда. Он — сосуд — полностью исчез. Как будто его и не было. Должно быть, оно ждало, пока мы готовились перенести его. Уязвимый. Неосознанный. Всё это не имело значения. Мои глаза слезились от одного взгляда на него. Я... его... руки, почти как у Шивы*.

Оно схватило одного из учёных — молодую женщину, которая поймала мой взгляд в тот момент, когда я думал, что утону. Она замерла, не в силах произнести ни звука, когда существо подняло её с земли, не отрываясь глядя на нее. Я с трудом перестал кашлять и заметил, что в луже моей тошноты появились яркие прожилки крови. Я думал, что потеряю сознание, но две вещи не позволили мне потерять сознание. Первая — крик, вторая — звук выстрела.

Я поднял голову. Монстр начал её вивисекцию**. Кишки, такие же длинные и гибкие, как его собственные многочисленные конечности, были намотаны на его руки и сыпались на пол. Макушка ее головы отсутствовала. Один из солдат застрелил её... Я огляделся в его поисках и увидел ещё одно тело. Он застрелился сам.

Видимо, заскучав, тварь подошла к Хуберу, который был белым как простыня, белее, чем мог бы сделать его любой страх. Оно слегка опустилось на уровень глаз обреченного человека. Он вошёл в наше сознание одновременно, распространяясь, как огонь Пятидесятницы***. Мы все мгновенно, отчётливо осознали его намерения, и у меня во рту вдруг появился привкус меди. Несколько человек, среди них Брунн и Рихард, тут же выхватили пистолеты и выстрелили себе в голову. Франц, всегда пугливый, дал осечку, выбив правый глаз из черепа как бильярд. Он дёрнулся на полу, медленно теряя сознание, когда из него потекла кровь. Его левый глаз сфокусировался на мне. Пробормотав что-то нечленораздельное, он выхватил пистолет и выстрелил, целясь прямо в мой лоб. Пули кончились. Увы.

В одно мгновение мы оказались на Волчьей Поляне — далеко от соляных шахт, учитывая высокие деревья, которые обступали нас со всех сторон. Поскольку я впервые за несколько дней вышел на улицу, воздух был не сладким, а застоявшимся, и от него несло озоном. Одна из женщин-учёных начала причитать — единственный звук в вакуумной тишине, совершенно неестественной для леса.

От этого звука у меня раскалывалась голова, но он вскоре затих, подавленный вынужденной тишиной существа. Я смотрел на него, а он, казалось, смотрел на меня, его лицо, яркое, как летняя луна, сияло только для меня. Уголком глаза я увидел учёного, склонившегося над чужим телом. Его рот беззвучно открывался и закрывался, как у рыбы, вынутой из воды. Вокруг его запястий были обмотаны его собственные внутренности. Первый, покрытый кровью доктора, изо всех сил пытался распутать его и заставить кишки вернуться в брюшную полость. Однажды я прочитал, что длина кишечника человека составляет почти 8 метров.

Те из нас, кто был слишком напуган, чтобы убить себя, разбежались, некоторые бросились в погоню вместе со мной, некоторые — в подлесок. Мы подбежали к тому месту, где он стоял, но он исчез. Ни вида, ни звука не было слышно, только листья под ногами.

Я давно потерял остальных. Я потерял существо. Я потерял себя. Думаю, по мху, растущему на деревьях, я могу определить, как добраться до деревни. Возможно, это моя единственная надежда.

Примечания:
*Шива — индуистское божество, верховный бог в шиваизме, вместе с Брахмой, Вишну входит в божественную триаду тримурти. Имеет 4 руки.
**Вивисе́кция, живосечение — проведение хирургических операций над живым животным с целью исследования функций организма (либо для извлечения отдельных органов).
***Пятидесятница (Pentecost) — важный христианский праздник, отмечаемый на 50-й день после праздника Пасхи в память сошествия Святого Духа на апостолов.

Предисловие к записи №65

Себастьян убивает Финна ножом. Смертельная рана должна быть нанесена ножом в плечо, так что это предвещает, как я случайно убью Эдварда позже.

Запись №65

Я сделал это. Я совершенно обезумел, в это трудно поверить, если бы не кровь, пропитавшая мою одежду, когда я говорю. Я держал Финна, когда он умирал. Он подошёл ко мне сзади, потрёпанный, явно потерявшийся в поисках цивилизации. Увидев ещё одну неясную человекоподобную фигуру... Я не думал. Я просто атаковал. Я выпустил последнюю пулю в его живот, а когда понял, что практически безоружен, пощупал своё тело в поисках какого-нибудь оружия. Нож. Я взял его и вогнал в его плечо.

Сразу вытащить его не удалось. Было так много крови. Должно быть, я перерезала что-то важное. Финн немного поплакал, протягивая руки к кому-то невидимому, кто стоял за моей спиной. В конце концов, он поблагодарил меня. Он поблагодарил.

Я забрал нож и пошёл дальше, оставляя капельки крови, как хлебные крошки для зверя.

Предисловие к записи №66

Себастьян понимает, что медленно умирает от радиационного отравления/голода. Благодарен (что это радиация, а не Сленди).

Запись №66

Аннхен, я хочу, чтобы ты знала. Эта штука не является причиной моего бедственного положения. Теперь я понимаю, что моя болезнь медленно разъедает меня, но, увы, я благодарен, что это не дело рук монстра. Радиация. Но я не покину этот мир по его вине, милая Анна, и сейчас это осознание — моя надежда. Относительно естественная смерть. Моя надежда, что в таком состоянии я смогу добраться до деревни, что там мне смогут помочь. Я знаю, что у меня осталось мало времени, но я ещё достаточно трудоспособен, чтобы добраться туда. Я могу быть болен, любовь моя, и я знаю, что Смерть преследует меня, но Смерть ещё далеко. Возможно, я не доживу до старости, как планировал с тобой, но у меня есть надежда, что я смогу дожить до того, чтобы увидеть тебя ещё раз.

Предисловие к записи №67

Себастьян находит лису, о которой мы говорили ранее. Убивает её, снимает шкуру, чтобы съесть, и обнаруживает, что плоть полностью сгнила — совершенно не изменилась по сравнению с изуродованным существом, которое мы видели ранее.

Запись №67

В этом лесу время не идёт. Здесь уже много лет стоит ночь. Неделя. Несколько секунд. Я умираю от голода — голодаю и обезвоживаюсь от лучевой болезни. Я нашёл лису. Я посчитал это хорошим знаком, но когда я снял с неё шкуру, чтобы съесть, я обнаружил, что мясо полностью сгнило, заражённое личинками. Они добрались туда первыми, я полагаю.

Так больше белка для меня. Полагаю.

Предисловие к записи №68

Находит одного из почти мёртвых учёных (Хубер?). Экспозиция. Учёный дает Себастьяну маленький кусочек ткани, который был снят со Слендермена, говорит ему, что это защитит его. Забирает у учёного «Вальтер», в котором всего две пули.

Запись №68

Я нашел Хубера. Он был жив, но его бледность сменилась глубоким красным цветом массивного внутреннего кровоизлияния. Похоже, он получил довольно сильную дозу радиации. Я укрыл его — у него едва хватало сил говорить сиплым голосом, при каждом слове которого кровь явно поступала в лёгкие. В благодарность он дал мне чёрный кусок ткани — он поклялся, что это тот самый кусок, который отрезал Ларс. Я умолял его рассказать мне, как победить это. Чтобы он рассказал мне что-нибудь полезное, любую возможную информацию, которую улей учёных выяснил в ходе своих экспериментов. Без лишних слов он начал биться в конвульсиях. Задохнулся от собственного отёка.

Я забрал его Вальтер. Две пули.

Предисловие к записи №69

Всего через несколько часов после записи 64 он обнаруживает, что его чувство ориентации искажено. Он видит фигуру, стоящую вдалеке, но думает, что это учёный, потому что на нем лабораторный халат. Это человек в лабораторном халате доктора, а также с лицом доктора, обтянутым кожей. Возникает борьба, он стреляет в мужчину, но в пистолете остается только одна пуля. Он понимает, что лицо было привязано к передней части черепа, как ткань к маске. За черепом стоит Ларс («Дедхед»), его лицо искривлено в зубастой ухмылке. На обеих его ладонях вырезаны символы Одала.

Запись №69

Прервать жизнь одного друга — это трагедия, как в нашей любимой греческой пьесе, Анна. Оборвать жизнь двоих — это чудовищно. Я шёл несколько дней — или это были часы? — я наткнулся на другую человекоподобную фигуру. Однако я не стал стрелять, так как казалось, что на нём был лабораторный халат. Я осторожно приблизился, надеясь оказать помощь, но... он напал на меня. На его восковом лице застыло вечное выражение оцепенения. У меня не было выбора. Я не держал на него зла, но я застрелил его. И тут я понял, Анна, это был Ларс. На нём было лицо другого человека как маска. Я снял её, и он ухмыльнулся своей извращённой, зубастой ухмылкой. Своей кровью он нарисовал Одал на моем предплечье. Я побежал. Осталась одна пуля.

Предисловие к записи №70

Впервые признал, что, похоже, теряет счёт времени. Ему кажется, что он ходит по кругу, оказываясь на одном и том же участке леса, несмотря на то, что идёт по прямой. Не понимает ничего из того, что написал ранее... Он размышляет о самоубийстве с помощью единственной пули, оставшейся в пистолете.

Запись №70

Должно быть, я хожу по кругу. Я пролистал свои предыдущие записи в поисках подсказок, где я могу быть, но они, должно быть, были написаны кем-то другим. Как я мог убить Финна и Ларса? Где я видел Хубера? Хотя... Я не могу вспомнить, как у меня появился Вальтер. Наверное, я снял его с солдата. Так и есть. А нож, наверное, красный от шкуры лисы. Да. Вот так.

Только это не так. Эта пуля предназначена для меня. Я знаю это.

Предисловие к записи №71

Позже. Намного позже. Себастьян в деревне, цел и невредим (должен ли он прокомментировать радиацию?). (Было бы более странным — оставляющим больше возможностей для воображения — если бы он вообще ничего не сказал ни о нападениях, ни о Слендермене, ни даже о ноже? Это позволило бы читателям предположить, что он цел и невредим благодаря ножу...) Он несколько раз упоминает нож, подразумевая, что он во многом стал его спасителем.

Беспорядочные записи ближе к концу.

Сержант Гейне, зайдя, садится с нами.

— Вы же рассказываете истории о своих жёнах, о своих любимых?

— Да, сержант. Как ваше вечернее настроение?

— Великолепно! Расскажите мне о своих жёнах! — хлопает по плечу. Смущение. — Расскажите о жёнах, продолжайте свои истории!

На его лице всегда была широкая улыбка. Но он не был похож на человека, которому есть, от чего улыбаться. Он не был ни самым красивым мужчиной в мире, ни самым сильным. Он казался обычным парнем, но всегда с ослепительной улыбкой. Иногда я видел, как он улыбается просто так, так натянуто, что казалось, будто это причиняет боль его лицу. По какой-то причине он, должно быть, очень горд, и среди всего этого мрака, я полагаю, наличие такого уверенного в себе человека действительно укрепляет наш боевой дух.

— Рядовой Крауз, не так ли? Как вы?

— Я в порядке, а вы?

— Отлично, отлично. Скажите, что это вы едите?

— Просто печенье, сержант.

— Выглядит ужасно! Пожалуйста, возьмите вот это, — протягивает банку с фасолью.

— Я в полном порядке, спасибо.

— Я настаиваю, рядовой!

— Если вы не хотите фасоль, можно я возьму её? — Ганс.

— Конечно, — он протягивает фасоль, я не принимал никакого участия в этом.

Через день у него началась сильная рвота.

— Вы больны, мой друг? — Гейне подходит. — Должно быть, вы съели что-то не то!

Гейне информирует батальон о своих таблетках. Они повышают силу, не дают им спать в течение 3 дней, но вызывают ужасные психологические последствия и заставляют их члены сморщиться.

Сегодня одна из собак укусила сержанта Гейне. Никого другого рядом не было, так как собак держали на расстоянии от лагеря, чтобы они были начеку. Гейне не очень крупный мужчина. Он среднего телосложения, я видел его без кителя, и он не выглядит так, будто может быть устрашающим или физически сильным. Не крупный. Однако, когда собака укусила его, Гейне ни разу не дрогнул в своей улыбке. На моих глазах он одним быстрым движением схватил собаку за шею и поднял её в воздух, перерезав ей трахею. Я не услышал ни вопля, ни лая, он держал собаку очень крепко, и она умерла у него на руках. Я был единственным свидетелем этого, сам ловец собак отвернулся, а остальные бойцы были в лагере и ужинали. И это были не послушные щенки, как таксы, это были немецкие овчарки. Дрессированные немецкие овчарки, военного класса. Они разыскивали людей. Я не мог отвести взгляд; он заметил, что я стою и смотрю на него. Всё ещё широко улыбаясь, он посмотрел на меня и сказал: «О, привет! Рядовой Крауз, возможно, вам стоит вернуться к приёму пищи!». В ужасе я побежал обратно в лагерь. Я не стал рассказывать остальным, опасаясь Гейне. Сомневаюсь, что остальные поверили бы в такую историю. Гейне, душащий гончую. Одной рукой. Позже тем же вечером Гейне собрал нас на совещание по поводу собак.

— Наши собаки — лучшие в мире! Нет никакого оправдания их неуправляемости. Если мы не в состоянии контролировать наших собак, кто виноват? Кто должен быть наказан?

— Собаковод. — промямлил он.

— И как ты будешь наказан?

—…Я полагаю, поркой? — на что Гейне издал хриплый смех и сказал:

— Нет. Принесите цепи.

— Цепи? Что? Меня будут пороть цепями?!

Тогда Франц вмешался:

— Вам не кажется, что это слишком?

Он закричал на нас.

— Нет! Я ваш сержант. Здесь я — закон. А закон говорит, что вы должны подавать пример.

И, я не знаю, как это описать, но он заставил нас повесить собаковода прямо в лесу. И если этого было недостаточно, Гейне притащил стул и встал на него перед собаководом, когда мы поднимали его тело, чтобы быть на уровне его глаз, когда он умирал. И его улыбка не сходила с лица. Он повернулся к нам с этой улыбкой и сказал:

— Теперь, я надеюсь, вы все поняли, кто мы такие. Третий рейх — это не место для слабаков!

Он сошёл со стула и спокойно вернулся в свой шатёр. Мне наверняка будут сниться кошмары.

Гейне — психопат. Без сомнений. Я выходил поссать в лес, когда увидел человека, бесцельно гуляющего среди деревьев. Это был Гейне, он просто смотрел по сторонам, словно пытаясь что-то найти. Он заметил меня и быстро подошёл. И если не было достаточно странно, что он вышел из той части леса, где никто не должен был находиться, даже не заботясь о том, что я мочусь на дерево, то по мере его приближения что-то в нём изменилось. Его лицо было другим.

— Рядовой Крауз!

— Да?

— Себастьян, ты должен мне помочь, — я редко видел, чтобы он так смотрел.

Его голос был другого тона, как будто он вдруг стал другим человеком.

— Сержант, вы в порядке?

Он уставился на меня, взгляд в его глазах был не тем, каким я видел его раньше.

— …почему… что я делал в лесу?

— Я не знаю, сержант Гейне, что вы делали в лесу?

Он положил руку мне на плечо и некоторое время смотрел на землю, прежде чем сказать:

— Себастьян, нам нужно вернуться в лагерь. Я очень растерян, мне кажется, я очень болен.

Сержант, которого я знал, не обращался ко мне по имени. Это было почти так же, как если бы я встретил совершенно другого человека в его шкуре. Я спросил:

— Возможно, вы принимали слишком много добавок? Может быть, они оказывают на вас негативное влияние?

На это он растерянно посмотрел на меня:

— Добавки? Какие добавки?

Гейне было явно плохо, возможно, он ударился головой или что-то в этом роде. Я говорю:

— Присаживайтесь, вам нужно отдохнуть…

— Нет, нет, нет, ты не понимаешь. Мы должны уехать, мы должны уехать. Что-то не так, что-то не так…

И тут что-то снова поменялось. Взгляд его глаз изменился, рот искривился в улыбке, и его поведение стал совсем иным. Он глубоко вдохнул.

— А! Рядовой* Крауз! Простите меня, простите, если я вас напугал! Я иногда бываю таким. Это просто реакция моего организма на добавки! Я принимаю их слишком много, и это действует на мою голову. Если вы позволите, я вернусь в лагерь, чтобы хорошенько вздремнуть.

Я был настолько ошеломлен его неустойчивым поведением, что, держа расстояние, последовал за ним. Он не зашёл в свой шатёр спать, а вернулся в лагерь и стал отдавать новые приказы.

Примечания:
*В оригинале Эван ошибся и написал "Сержант".